Борис Антоненко - Прокурор Горайко и его коллеги

«Кабана хочет выкрасть», — догадался он.

Федор был не из робких, решил выйти во двор. Мельком глянул на ходики — двенадцать.

«Время для вора подходящее», — подумал про себя. Быстро оделся, отпер дверь и, уже близко увидев незнакомца, спросил:

— Что вам нужно?

Человек от неожиданности вздрогнул и, подскочив к Федору, выстрелил. Федору обожгло живот. Теряя сознание, он упал. Очнулся в больнице. Врачи сказали, что нужна серьезная операция. Долго пробыл в больнице Федор. А когда вышел — не узнал себя. Тяжелое поднять нельзя, много работать тоже нельзя. Преступник сделал его инвалидом. Загрустил человек. И еще было обидно, что не разглядел Федор того, кто стрелял в него.

Несколько раз спрашивали его работники милиции о приметах стрелявшего.

— Ночь была, да так быстро все случилось, что не успел приметить, — виновато отвечал он.

— А колхозника Петренко вы знаете?

— Немного знаком. Стрелявший, кажется, чем-то на него похож: ростом, походкой.

Проверили. Петренко в ту ночь не было дома. Подозрение пало на него. Но пока собирали доказательства его виновности, он скоропостижно умер.

Дело прекратили.

…Клименко несколько раз внимательно перечитывал материалы того дела. И вот рождается то, что мы называем версией: Федора ранили в живот, а что если пуля, которую извлекли тогда…

Впрочем… надо проверить эту догадку. Пуля хранилась в архиве вещественных доказательств. Юрий Петрович и сам не ожидал, что будет так волноваться, отдавая ее на экспертизу.

— Посмотрите ее хорошенько и сравните с пулей, которую извлекли из тела Елены Волошиной, — попросил он эксперта. Эксперт понимающе кивнул головой.

Вскоре Клименко получил заключение о том, что пуля, вынутая при операции из тела Федора Бирюка, и пуля из тела Волошиной выстрелены из одного и того же оружия. Но это не говорило о том, чьи руки держали это оружие, направляя его в Бирюка и Волошину.

Ведь тот, кто якобы стрелял в Федора, умер еще в прошлом году. Не воскрес же он, чтобы выстрелить еще и в Елену?

Следователь, волнуясь, ходил по комнате. В папке лежал недописанный рассказ. Давно не прикасался к нему Юрий Петрович. Там у него люди смеялись, любили, там было все светло и чисто. А здесь, в реальном мире где-то скрывался преступник. И Клименко не мог допустить, чтобы убийца жил в этом мире и вредил людям.

Юрий Петрович познакомился с родственниками умершего Петренко, говорил с его приятелями. Ведь должен же быть кто-то, у кого Петренко получил оружие? И должны же быть у кого-то сапоги сорок второго размера, — те, что оставили следы под окном Волошиной в ту страшную ночь? Клименко присматривался к жителям села. Один парень привлек его внимание. Здоровый, широкий в плечах, он шел по улице, слегка отклоняясь назад. Обычно люди при ходьбе наклоняются вперед. Это невольно заставило приглядеться к нему повнимательнее. Взгляд скользнул к сапогам. Так и есть. Размер, примерно, тот же. И ходит он, чуть косолапя.

Клименко узнал фамилию парня. Звали его Петр Синица. Жил он в селе, но работал не в колхозе — на заводе. В селе мало кто хорошо знал его. Клименко вспомнил давний разговор с председателем колхоза.

— Как-то вечером, — рассказывал тот, — собрались члены правления. Когда все вопросы были рассмотрены, поднялась Елена Волошина.

— Хочу сказать о людях, которые пользуются всеми льготами колхозников, а сами палец о палец не стукнут для коллективного хозяйства. Например, Остап Петренко и его племянник Петр Синица захватили около гектара земли в колхозе, а трудодня ни одного — ни у того, ни у другого. Пора призвать их к порядку.

С этим нельзя было не согласиться. После собрания у Петра и Остапа были урезаны земли, захваченные ими самоуправно под огороды.

Вскоре Петренко умер. Остался Синица, затаивший злобу на разоблачительницу Волошину. Недаром как-то при встрече с председателем он невзначай кинул:

— Вашей Волошиной давно пора язык прикусить. До всего ей дела больше всех.

Все это вспомнилось Клименко во время обыска в доме Петренко. Но огнестрельного оружия в доме не нашли.

И вот однажды раздался звонок Степана Коваля. Он сообщил, что во дворе школы в земле ребята нашли старый австрийский револьвер, обернутый в цветастую тряпку.

Следователь немедленно выехал на место. Земля была рыхлой, влажной. Без труда удалось установить, что револьвер спрятан сюда недавно. Клименко отдал его на экспертизу.

Через несколько дней пришел ответ: бороздки в стволе револьвера и царапины на пулях, попавших в Бирюка и Волошину, свидетельствовали о том, что в них стреляли именно из этого оружия. К тому же Коваль нашел в селе и свидетеля, который видел у Петра Синицы револьвер. И когда ему предъявили несколько револьверов, он сразу сказал: