Анна Малышева - Кто придет меня убить?

– Что, так сложно жить с родителями? – посочувствовал он.

– Хуже некуда. Я мечтаю, что когда-нибудь уйду оттуда и уже не вернусь. Понимаете?! Мечтаю уйти из родного дома! Потому что больше не могу это терпеть!

Мне все осточертело, все!

Он впервые видел, как Олеся злится, и теперь смотрел на нее с большим интересом, как будто открывая это лицо заново. А она продолжала, забыв о смущении:

– Да что вы понимаете! У вас все есть, у вас такая интересная работа, у вас друзья… Я просто как в тюрьме, больше не могу видеть эти тупые рожи, не могу слышать храпение по ночам…

– А я, между прочим, тоже храплю… – неожиданно вставил он.

Олеся осеклась, только теперь сообразив, что позволила себе с ним совершенно новый тон. До сих пор она обращалась к нему как почтительная подчиненная, теперь говорила как равная. Может быть, на нее повлияла долгая разлука? Во всяком случае, она замолчала, нервно скрутила пояс плаща, опустила голову.

Он внезапно остановил машину, посидел молча, глядя в окно, потом выключил зажигание и сказал ей:

– Выходи, приехали.

– Куда? – Олеся оглядела высокий желтый дом, возвышавшийся перед ними.

– Ко мне домой, – пояснил он.

– А…

– Что тебя волнует?! – рассердился он, напомнив ей прежние времена. – Я тебя пригласил, значит, ни о чем не думай.

Но она непрерывно думала о его жене. Где она?

Почему он привел ее, Олесю, в свой дом, почему не в какое-нибудь кафе? Если он боялся, что она съест накануне конкурса что-нибудь не то, тогда мог отвезти ее просто на природу и там спокойно поговорить…

Но домой… Олеся нерешительно выбралась наружу и стояла так, ожидая, когда он запрет машину. В конце концов она решила, что его жена и сын отдыхают где-нибудь на море, и поэтому…

Но она ошиблась. Саша позвонил у двери, и им открыла женщина в узких черных брючках и желтом свитере.

– Привет, – сказал он, проводя вперед оцепеневшую Олесю. – Вот, Лена, знакомься! Это моя ставка!

– Кто? – холодновато, но вежливо спросила женщина. – Не смущай ребенка, Саша, говори по-человечески. Здравствуйте! – Это относилось уже к Олесе. Та кивнула и выдавила что-то похожее на «добрый день!»

– Мы должны кое-что обсудить, – бодро говорил Саша. – Мне никто не звонил?

– Звонили из «Бриз-зард», просили, чтобы ты привез им фотографии, – ответила женщина, продолжая осматривать Олесю с ног до головы. Этот взгляд парализовал ее, и она вздохнула с облегчением, когда Саша подтолкнул ее и почти впихнул в какую-то комнату.

Комната оказалась его студией. И стены, и пол, и потолок были выкрашены в белый цвет, в углах стояли юпитеры, стол был завален аппаратурой. Сесть было негде, но он быстро решил эту проблему – скинул ворох фотобумаги с низкой табуретки, усадил Олесю так, чтобы на ее лицо падал свет из незашторенного окна, сам уселся на подоконнике.

– Ну вот, теперь можно и о деле поговорить, – заметил он. – Почему ты такая грустная?

– Я всегда такая, – резко ответила Олеся. Ей хотелось плакать. Все рухнуло, она ничего не значит для него, она просто кукла, ставка, как он представил ее жене, у нее нет даже имени.

– Неужели все еще думаешь о своих проблемах? – осведомился он. – Наплюй, говорю тебе, скоро все переменится. Ты должна только выиграть в конкурсе.

– Ничего себе «только», – мрачно ответила она. – Вы сами сказали, что там будет мясорубка.

– Я тебе уже сказал, чтобы называла меня на «ты», – раздраженно бросил он. – И хватит паниковать! Если я за тебя взялся… Я пустышками не занимаюсь. И ту девку делать не буду, пусть хоть треснут! Мне нужна ты!

Снова эти слова! Но они ничего не значат, ничего, пока за стеной ходит его жена… Олеся слышит ее шаги, и у нее сжимается сердце! Как все не похоже на ее мечты! Да, она уже представляла себе, как приедет к нему домой и как все там будет… Но эту женщину она не предусматривала. Совсем. А Саша разошелся:

– Если ты выиграешь, поедешь на полгода в Париж. Глупая, ты даже не представляешь себе, что тебя там ждет! Тебя задолбала твоя серая жизнь?! Там она кончится. Ну, смотри поживей, не могу видеть тебя в таком состоянии! Олеся! Олеся?!

– Что? – опомнилась она.

– Ты хоть слышишь, что я тебе толкую? Я говорю, что ты должна выиграть контракт на двадцать пять тысяч долларов!

– Сколько? – Она не верила своим ушам. До сих пор этот конкурс был для нее просто причудой Саши, каким-то абстрактным понятием. Когда была названа цифра, она обалдела. Теперь она слушала очень внимательно.