Алекс Норк - Кто здесь

- Чакли, кажется? После банкета упал в нетрезвом состоянии на кухонный нож, живот пропорол?

- Именно, пропорол. Нас это тогда не касалось, бытовая драма. Хотя никому не было понятно - как это он на него упал?

- Помню и меня это слегка удивило.

- Вот, а меня тогда еще удивило, что рана очень глубокая и обширная. Но я подумал - всякое бывает ... Н-да, так вот только вам, Стенли, информация сугубо конфиденциальная: тот парень сам себя ударил ножом в живот.

- Именно это они вам сегодня и сообщили?

- Не только это... А давайте все-таки выпьем кофе, а?

- Ну, давайте.

Блюм позвонил, и почти тут же принесли.

- Тогда уж и по глоточку рома? Конец рабочего дня, - он достал из шкафчика бутылку, - вы его сначала понюхайте, Стенли. - Он налил ром в два маленьких стаканчика. - Ямайка, а? Ямайка! Ваше здоровье... М-му! Вкусно?

- Вкусно.

- Да, они тот случай замяли, президентские выборы ведь на носу. Замяли, а вчера поздно вечером у них новое дело - Мэри Кэмпбелл, помощник вицепрезидента, слышали фамилию?

- Нет, по-моему.

- Ну, есть такая. Точнее была. Вчера поздно вечером у себя дома покончила самоубийством. Догадываетесь? Нет? Ударила себя охотничьим ножом в живот. Глубокое ранение с попыткой взрезать кишечник. Умерла минут через пятнадцать от обширного кровотечения. Это уже от общественности скрыть не удастся. В сегодняшние газеты дело еще не попало, но завтра будет.

- Дома она находилась одна?

- Почти.

- Что значит - почти?

- А не совсем пока ясно. Перед этим она позвонила своему приятелю, отменила его ночной визит к себе. Но тот обеспокоился тем, как она с ним говорила, и все-таки приехал. У него собственный ключ. Ну и - по его словам - нашел ее на полу в гостиной. Сразу вызвал полицию и скорую помощь. Его допросили, проверили. Парню около тридцати, он небольшой адвокат. Кэмпбелл постарше его лет на пять. В интимных отношениях они состояли года два.

- У полиции на него что-нибудь есть?

Блюм мотнул головой:

- Абсолютно ничего. Но нам он понадобится. Вы его, Стенли, завтра же потрясите как следует. Ох, устал я с этими господами из Вашингтона, все надо из них выуживать! Темнят, намеками изъясняются. Еще по глоточку?

- Спасибо. Вы сами-то, патрон, не темните. Что это за ритуальные самоубийства?

- Вот именно, мы ж все-таки не в Японии. Я так им и сказал. И, говорю, выкладывайте что у вас на этих самоубийц имеется. Психическая эпидемия среди работников Белого дома? Нет, отвечают, ни Чакли, ни Кэмпбелл к психиатрам не обращались. Нормальные люди, в отклонениях не замечены ... М-мм! Как греет внутри этот ром, а?

- Греет. А в чем замечены?

- Вот, тут история, которую они мне по капле два часа рассказывали. Утечка информации, если коротко. И довольно серьезная. Частные разговоры на уровне вице-президента и самого президента. Закрытые планы аппарата, связанные с политическими ходами, которые должны укрепить их позиции перед выборами. По сути дела - государственный шпионаж.

- И нити вели к Чакли и Кэмпбелл?

- Совершенно верно.

- Куда эта информация шла потом?

- В штаб нового независимого кандидата, по их сведениям. Но прямых доказательств нет.

- А, к этой темной личности?

- Личность, мой дорогой, действительно темная. Но сколько обаяния, да? И как он набирает обороты?

- И непонятно на чем.

- Непонятно, но часть страны уже им очарована. Тут тоже весьма щекотливый момент для нас. В предвыборные дела мы вмешиваться не можем. Но, с другой стороны, утечка государственных секретов от действующего президента - это наша непосредственная сфера. Так что мы обязаны инициировать расследование. Вам оно и поручается.

- Еще какие-нибудь детали?

- Да, есть. Оба покончивших с собой работника аппарата шпионили крайне торопливо и грубо.

- То есть понимали, что могли попасться?

- Вот именно. Оба отправили себя на тот свет, когда чувствовали, что до разоблачения остаются считанные дни. Каждого уже почти вычислили. Кэмпбелл, в частности, должна была уже сегодня ответить на ряд вопросов в присутствии самого вице-президента.

- Странная история.

- И ничего подобного, заметьте, в нашей практике никогда не было.

Удивительный поворот в его жизни. Нет, не это дело, по которому он сейчас летит в Вашингтон. А вчерашний вечер, когда он, вернувшись от Блюма в свой кабинет, неожиданно для себя предложил Николь где-нибудь поужинать. "Да", - коротко прозвучало в ответ. А когда они сели за ресторанный столик, и он спросил, не отвлекает ли ее от семейных забот, она ответила, что со вчерашнего вечера уже не семейная женщина. Она объявила мужу о разводе. И тут же, посмотрев ему в глаза, объяснила: "Нельзя же жить с одним человеком и быть влюбленной в другого"... Все чудесно и просто. Какими и должны быть настоящие чудеса. И так же просто она спросила его, прощаясь сегодня утром: "А ты не думал, что в твои сорок лет уже пора иметь детей?"