Леонид Мендельсон - Пятый угол

- Только не спрашивай, где я был и сколько сейчас времени. Все завтра.

У Наума не было ни сил, ни желания задавать подобные вопросы, поэтому он быстро нырнул под одеяло. И перед тем, как крепко заснуть, успел подумать: «Хорошо, что он вломился не вчера ночью.»

Через стекло, покрытое каплями дождя, молочно-серый утренний свет вползал в комнату. Казалось, что на это действие он израсходовал последние силы и остановился, оставляя в темноте все пространство далее одного шага от окна. Хотя Наум чувствовал себя достаточно отдохнувшим, хотелось еще полежать, оправдывая свою лень возможностью обдумать план на день. Итак, подготовить материал для посольства и переговорить с Беном — это в первую очередь. Что еще? Телефонный звонок все-таки вытащил его из постели. Мужской голос был спокойным и уверенным: «Наум Григорьевич, мы ждем вас в посольстве к четырнадцати часам. С подготовленной информацией».

«Что им так приспичило? Или у работников посольства нет других проблем в Англии?!»

Тем не менее, в указанное время все тот же молодой человек засеменил впереди по коридору, пригласил зайти в комнату, забрал написанное и попросил подождать. Помещение напоминало, скорее, место для отдыха, нежели рабочий кабинет: мягкие кресла, журнальный столик, книжные шкафы, и только в углу, возле окна, приютился небольшой рабочий стол. Ожидание затягивалось.

«Наверняка эта комната прослушивается, — подумал Наум. — Микрофоны могут быть установлены где угодно, но не стоит особо вертеться и проявлять интерес — не исключена и телеаппаратура».

Наконец, минут через тридцать, в комнату зашел мужчина средних лет, худощавый, выше среднего роста, коротко постриженный и без особых примет, если бы не очки с высокими диоптриями, отчего его голубые глаза казались неестественно большими, как у фантастической рыбы или инопланетянина. Говорил Иван Сергеевич, — так он представился, — чуть наклонив голову вперед и к правому плечу, как бы заглядывая в глаза собеседнику и приглашая того ответить таким же вниманием. Через пять-шесть минут беседы Наум почувствовал себя дискомфортно, а еще через некоторое время понял, что вот так, глядя в эти расширенные глазницы, теряет нить разговора и плохо контролирует свои ответы.

Иван Сергеевич не стал наводить дипломатический туман, а напрямую сообщил, что знаком с написанным материалом и магнитофонной записью разговора с Иваном Кузьмичом, но не все моменты ему полностью ясны. Например, в какую сумму оценивается состояние семьи Вольских?

- Не имею понятия.

- Как же так? Вы прожили в семье довольно длительное время, и неужели с вами не поделились информацией об этом?..

- Ну, во-первых, несмотря на то, что по родословной иерархии я числюсь достаточно близким родственником, по сути я — чужой человек. А во-вторых — не считал для себя возможным заглядывать в их кошелек. Более того, скажу вам честно, для меня оказалось полной неожиданностью желание дяди определить какое-то наследство в пользу моей семьи.

- Мой вопрос не праздный, не для любопытства. Важно понять, кто из ваших родственников может наиболее существенно от этого пострадать.

- Насколько я понимаю — никто конкретно, поскольку дробить наследство между членами семьи не предполагается.

- Следовательно, можно подозревать каждого из них в отдельности и всех вместе в желании предотвратить изменение завещания, но сделать это таким образом, чтобы обеспечить себе алиби, а подставить кого-то другого. Например, вас.

У Наума даже дыхание перехватило от такой мысли. «Какая нелепость! Кто? Бен? Роберт? Нет, это абсурд, такого быть не может!».

- Простите, Иван Сергеевич, но в этом нет никакой логики: я убиваю незнакомого человека, чтобы ликвидировать документ, который может принести моей семье деньги и благополучие.

- Не торопитесь, Наум Григорьевич. При желании можно найти логическую связь между любыми фактами и событиями. Например, между полнолунием и насморком у моей тещи.

Иван Сергеевич засмеялся своей шутке, обнажив крупные белые зубы. Точнее, смеялся только рот, а глаза, эти два всевидящих объектива, продолжали внимательно наблюдать за собеседником.

- Я вам сейчас нарисую один из вариантов доказательства вашей виновности. Предположим, что покойный адвокат в личной беседе обещал отписать вам большой куш в виде денег, ценных бумаг или недвижимости. Но, в последний момент, когда уже поздно что-либо предпринять, вам удается узнать, что его отговорили от этой идеи, или ваша доля оказалась до смешного мала. Если документ попадет в сейф нотариальной конторы, уже ничего нельзя будет изменить. Тогда вы за воротами, под покровом темноты, останавливаете машину Моррисона и… — дальше можете сами придумать остросюжетное продолжение. В результате — папка с документом оказывается у вас в руках, а дядя вынужден будет составить новое завещание, и вам, на этот раз, удастся проследить за его содержанием. Но, увы, дальнейшие события нарушили все планы. Как вам такой вариант сценария? Скажете, что в нем есть проколы и отсутствуют доказательства? А если к этому добавятся свидетельские показания некоторых членов семьи о том, что вас видели у ворот перед выездом нотариуса, или, что еще более убедительно, были слышны его и ваш возбужденные голоса и крики? Вы думаете, что сможете доказать английскому суду свою невиновность? Вот так, уважаемый Наум Григорьевич! А вы говорите — логика. Она ведь женского рода и так же изменчива, как сердце красавицы. Так что, нам предстоит борьба, чтобы вы благополучно оказались на Родине. И понадобится ваша помощь. Хотите что-нибудь выпить?