Николай Чергинец - Рискованная игра

— Чья дискета — не знаю, — обреченно вздохнув, произнес он, — но расчеты мои… Правда, они рабочие.

Генерал с полковником не совсем поняли ответ гостя.

— Что значит ваши? — переспросил генерал. — Как они могли выйти за пределы бюро?

Петр Ильич откровенно признался:

— Это материалы с моего компьютера. Мне лучше работается дома.

Илья недоуменно переглянулся с Курочкиным.

— А как вы умудрились пронести документы через проходную? — полюбопытствовал Илья.

Петр Ильич поднял голову и снисходительно посмотрел на любопытного седовласого мужчину.

— Молодой человек, для этого необязательна сумка или дискета, — горько вздохнув, усмехнулся Петр Ильич, — достаточно головы, которая не страдает провалами памяти.

Илья смущенно пригладил свои волосы.

— Хорошо, Петр Ильич, — согласился полковник, — а как попала секретная информация на этот диск?

Дьяконов побледнел и опустил голову.

— Не знаю…

— Возможно, это поможет вам, — сказал генерал Курочкин и нажал кнопку воспроизведения на кассетном магнитофоне.

Из динамика раздались голоса, среди которых Петр Ильич узнал голос любимого человека. Моментально его лицо стало белым как полотно.

— И что вы думаете по этому поводу? — встав с места, весело спросил Сан Саныч у подозреваемого.

Трясущийся Дьяконов больше не мог выдержать пытки и, вскинув голову, неожиданно издал крик:

— Я не знаю, я ничего не знаю!

Через минуту Петр Ильич подскочил на стуле и стал хватать дрожащими губами воздух, затем упал в бесчувствии на пол…

После того как руководителю бюро оказали первую медицинскую помощь, его увели, а в кабинете воцарилось тревожное затишье. Уставший куратор откинулся на стуле и повернулся к задумавшемуся полковнику. Илья, в отличие от своего коллеги, достал пачку сигарет и, подойдя к окну, медленно закурил.

— Ну, Алексеевич, — нарушил молчание генерал Курочкин, — какие будут соображения? Как тебе Дьяконов?

Илья не спеша повернулся к генералу и медленно склонил седую голову набок. На лице был отпечаток неуверенности и напряженности.

— Да черт его знает, — машинально выпуская клубы табачного дыма, произнес полковник, — или он невиновен, или прекрасный актер! Но вид у него был такой, словно по нему проехали катком, и не один раз.

Сан Саныч покачал головой.

— Да, наш сюрприз он так и не переварил, — согласился опытный куратор. — Я чуть не прослезился, глядя на него.

Илья глубоко и нервно затянулся сигаретой.

— И мне стало его жаль, — откровенно сказал он, но тут же добавил: — Однако в своей практике я столько повидал артистов и притом гениальных…

— Мне это тоже знакомо, коллега, — ненавязчиво намекнул генерал Курочкин на свой опыт и стаж работы в силовом ведомстве.

Однако полковник, думая о своем, не обратил внимания на слова собеседника.

— А может, Дьяконов и есть главное действующее лицо во всей этой истории, — предположил Илья, — и это его идея — продать секретное оружие? Тогда можно предположить, что именно Дьяконов подложил Гордеевой дискету в институте, ведь его невеста доступа в НИИ не имела.

Генерал не возражал, но и не соглашался с доводами собеседника, а просто ответил:

— Может, оно и так, а может, прошедшая вечеринка в честь помолвки была не случайна.

— Но запеленговали Гордееву при выходе с работы, — возразил инструктор, — а не на работу.

Сан Саныч недовольно махнул рукой.

— Ты что, не знаешь наших ротозеев? — воскликнул генерал. — Главное, чтобы не вынесли, а что несешь…

Пожилой, умудренный жизнью человек снова безнадежно махнул рукой.

— И все же мне кажется, что Петр Ильич играет первую скрипку, — предположил Маланов, — а Мироедова только исполнитель. Не мог Дьяконов ничего не заметить! Да и неплохо он придумал: чтобы замести следы, попросил невесту, — Илья слегка осекся и поправился, — вернее, свою сообщницу позвонить Кучко.

— Да ну тебя, Илья, — раздраженно воскликнул генерал Курочкин, — у меня уже голова кругом идет от твоих предположений! Разумеется, каждый из них мог решиться на рискованный шаг и по отдельности и вместе! Но это уже дело следствия — выявить вину каждого в отдельности!

Илья был согласен и кивнул головой, однако у него это вышло как‑то неестественно, и на лице проступила растерянность и досада.

— Оно‑то так… — обиженно и недовольно вздохнул инструктор.

— Что «так»?

Опытный глаз куратора заметил нервозность и досаду полковника, и Сан Саныч постарался успокоить взвинченного коллегу.