Николай Чергинец - Рискованная игра

Захмелевший хозяин понимающе замотал кудлатой головой.

— Оно‑то так, — вздохнул Голубев, — да жизнь проходит…

— Вот пусть и течет в спокойном русле, — ответил полковник, — и не стоит ее укорачивать.

Одинокий хозяин квартиры не стал ни возражать, ни спорить… Собеседники прекратили разговор на щекотливую тему и, перекинувшись еще несколькими фразами, решили допить остатки водки. Однако не успел Голубев наполнить посуду сорокоградусной жидкостью, как в кармане куртки Маланова раздались позывные сотового телефона.

— Это кому не спится в такое время? — съязвил Голубев.

— Сейчас узнаем, — произнес седовласый мужчина, который и сам толком не мог предположить, кому он понадобился в столь поздний час.

Илья достал из куртки мобильный телефон и, нажав на кнопку приема, поднес аппарат к уху.

— Слушаю, — сухо произнес Маланов.

В телефоне сначала послышался небольшой треск с помехами, а затем взволнованный мужской голос.

— Алле… Маланов?

— Он самый, — ответил Илья и в свою очередь поинтересовался у звонившего человека: — А это кто?

На связи раздался вздох облегчения и радостный возглас.

— Да это я, Ильюша, — представился мужчина, — Веня Соколов! Не узнал, что ли?

Маланов удивленно вытаращил глаза и, на мгновение взглянув на застывшего в ожидании Голубева, поднялся в возбуждении с табуретки и радостно воскликнул:

— Венька?!

— Я, Алексеевич, — подтвердил Соколов.

Илья явно повеселел: Вениамин Соколов был его давнишним приятелем и так же, как Маланов, библиофилом. Он содержал небольшую, но очень ценную коллекцию раритетных книг. Правда, они давно уже не виделись и в последнее время только изредка перезванивались.

— Рад тебя слышать, — признался седовласый пенсионер. — Где пропал?

— Да дел хватает, — уклончиво ответил приятель и на секунду замолчал.

Инструктор усмехнулся.

— Понятно, — произнес Маланов, — дел на сто миллионов.

— На сто не на сто, — обреченно вздохнул собеседник, — а на пару потянет.

Илье не понравилась смена его настроения, и он почувствовал, что у Соколова что‑то случилось. Впрочем, это инструктор понял сразу, удивившись столь позднему звонку Вениамина, который был весьма щепетильным в вопросах этики.

— Чего замолчал, Веня, случилось что? — расхаживая по комнате, прямо спросил Маланов у притихшего приятеля.

Соколов шумно вздохнул.

— Есть маленько, — признался Вениамин.

Илья достал из пачки сигарету и закурил на ходу.

— Тогда выкладывай, — приказным тоном произнес пенсионер, — не томи!

Соколов, прежде чем сообщить о своих проблемах, слегка откашлялся и, глубоко вздохнув, робко произнес:

— Ильюша, в двух словах не скажешь… Да и не телефонный это разговор!

Илья Маланов недовольно сморщился и опустился на табурет.

— И что ты предлагаешь? — спросил он.

— Давай встретимся, — предложил Соколов.

Седовласый пенсионер машинально взглянул на будильник, стоявший на холодильнике, — был первый час ночи.

— Сейчас? — в ужасе спросил Маланов.

Вениамин замялся и виновато произнес:

— Нет, уже поздно… А вот завтра, но только с утречка…

— Что, дело серьезное? — насторожился отставной полковник.

Вениамин Соколов протяжно вздохнул.

— Хуже, Илья, — откровенно признался библиофил, — в такой переплет попал, что не знаю, радоваться или сразу катафалк заказывать.

Седовласый инструктор задумчиво потер открытый высокий лоб. Маланов лихорадочно соображал, что могло случиться и когда он сможет встретиться со своим приятелем, у которого, по‑видимому, были огромные неприятности, раз он позвонил ночью. Конечно, можно было рискнуть и подвыпившим сесть за руль, но больше всего Илью волновало не это, а то состояние угнетенности, в котором он сейчас пребывал. Тем не менее он переборол себя, настраиваясь на скорую встречу с товарищем, и спросил у Соколова:

— Ты сейчас дома, в городе?

Ответ был отрицательным.

— В том‑то и дело, что нет! — произнес Вениамин. — Я сейчас у себя на даче в Востриково.

— Востриково? — переспросил инструктор, стараясь припомнить местонахождение дачи.

— Да, — сказал приятель, — это в киевском направлении.

Бывалый водитель тотчас вспомнил станцию Востриково, где он когда‑то встречал первомайские праздники у одного из сослуживцев.

— Знаю, знаю твое Востриково, — сказал Илья, — как‑то бывал в тех краях по молодости, веселился…

Полуночный приятель явно обрадовался.