Виктор смотрел озадаченно. Объяснение Савина его расстроило.
— Твой ответ о записке отразить в протоколе?
— Пишите, вам виднее.
Савин чуть улыбнулся.
— Запишу! Только вот беда, записки твоей не было. Ее не видели ни мы, ни Куприянов.
Виктор посмотрел недоверчиво.
— Как не было? Я писал. Я чистосердечно…
— Ты это серьезно? — спросил Савин. — Есть правильный путь — сначала честно рассказать, а уж потом говорить о чистосердечности. Где ж твоя записка?
— Положил ее Куприянову под подушку, — повторил он.
Савин вспомнил, что во время осмотра гостиничного номера ни он, ни Арсентьев под подушку-то не заглядывали.
Несколько секунд они смотрели друг на друга. Савин удивленно, наморщив лоб, Виктор — растерянно.
— Ну, допустим, положил… А теперь объясни, почему ты остался без денег? Растолкуй, как понять это «остался».
— Наверное, не точно сказал.
— Вот твой ответ, вот твоя подпись. Читай. — Савин приподнял бланк протокола и повернул его в сторону Виктора. — Давай внеси ясность, что значит «остался». У тебя их украли, отняли, потерял?
Виктор не ответил.
— В Москву когда приехал?
— Неделю назад.
— Сколько взял с собой денег?
— Какое это имеет значение?
— Имеет!
— Триста сорок.
— Ух ты! И за неделю без рубля? — удивился Савин. — Даже матери на пальто не оставил. Странное дело получается. Чего прячешь глаза? Боишься?..
Виктор с отчаянной решимостью взглянул на Савина и понял, что тот смотрит на него с досадой. От этого почувствовал еще большее огорчение.
— Чего бояться? Наказания? Чем больше, тем лучше, — возбужденно проговорил он.
— Если настроен вести разговор в таком тоне, то лучше его не вести.
Виктор опустил голову.
— Слушай, парень, брось… — навалившись на стол, громко сказал Савин. — Об этом говори другим, если они слушать пожелают. Еще никто в этом кабинете не говорил, что наказание желанно. Каждому хотелось поменьше. Наказание не страшно только несмышленышу… Ну, так куда же ты дел свои деньги?
Было видно — вопрос беспокоил Виктора.
— Как мне понимать твое молчание?
И только теперь, когда от обиды и стыда Виктор замкнулся, когда жизнь показалась ему лишенной всякого смысла, когда ожила терзающая душу тоска, он впервые услышал отчетливые посторонние звуки. Они жили в этом, казалось бы, непроницаемом кабинете. Сквозь распахнутую настежь форточку с улицы доносился шум самосвалов, скрежет железного скребка о тротуар, смех мальчишек, почувствовавших наступление весны. Там, за окном, шла такая знакомая, теперь уже ставшая для него невероятно далекой жизнь.
— Ты меня не слушаешь, Виктор, — нарушил молчание Савин. — Приди в себя и пойми ситуацию.
— Какую ситуацию?
— Почему такой обидчивый тон? Не нравится мой вопрос? Хорошо. Задам другой. Скажи: в Москву приехал с чужими людьми или с друзьями?
— С друзьями.
— Что же у них взаймы не взял? Ну, у Тамары неудобно — это ясно. А у Тарголадзе? Насколько мне известно, он деньгами располагал.
— Мне его денег не надо, — отрывисто проговорил Виктор.
— Поссорился, что ли?
— Нет!
— Выходит, проще украсть, чем попросить? — не отступал Савин. — Мудришь ты очень!
«А ведь я хитрю со следователем, — подумал Виктор. — Даже на этот вопрос не ответил». И все же сказал:
— Мне нечего скрывать. Это легко проверить.
— Этим я и занимаюсь. Ты неспроста уходишь от вопроса. Раз на мелочах путаешь, значит, есть другая вина. Твое упорство настораживает…
Виктор покраснел. Он почувствовал смущение и стыд. Сказал с излишней поспешностью:
— В чем меня подозреваете? Чего добиваетесь?
— Чего на людей бросаешься? Я правды добиваюсь. И не внушай себе, что мои вопросы обижают. — Савин продолжал спрашивать: — Тамаре сказал об отъезде?
— Нет, — ответил дрогнувшим голосом.
— Вот это уж выше моего понимания. Даже и этого не сделал. Выходит, от своей девушки потихоньку убежал?
Виктор сконфуженно молчал.
— Будем считать, что молчание — тоже ответ. Поехали дальше. Гурама когда видел?
Виктор отвернулся и стал смотреть в угол кабинета.
— Три дня назад. Точно — три дня, — соврал он.
Савин посмотрел сердито.
— Не верю! — бросил он резко. — Скажи, ты, случаем, не алкоголик?
— Не понимаю, о чем вы…
— Ишь ты! — усмехнулся Савин. — Неужели не понимаешь? Любишь выпить?
— Вы шутите? Такой вопрос не ко мне.
— Я не шучу. Я серьезно. Давай поговорим о конкретных фактах. Вчера утром ты покупал коньяк в буфете? Напомнить подробности?
Читать дальше