Карина Тихонова: Рапсодия в стиле mort

Иногда предплечье кусала игла, и боль отступала, как вода во время отлива. В момент выхода из полной темноты у нее появилась мысль, не связанная с нынешним состоянием. Это была мысль о сваях на анапском пляже, куда родители возили ее в детстве. Она всегда стелила полотенце возле воды и с интересом наблюдала, как волна то накрывает одиноко торчавшие деревянные клыки доисторических монстров, то снова обнажает скользкую от слизи почерневшую поверхность. Боль приходила вместе с приливом и уходила с отливом. Но лучше ей не становилось, потому что свая, проглядывая сквозь воду, напоминала о возвращении боли. И эти звуки:

«Кто-ты – кто-ты – кто-ты – кто-ты…»

«Я – Даша, – вдруг поняла она. – Я живая».

Сначала мысль принесла облегчение, потом сердце тревожно екнуло. Где она? Что с ней?

Два этих вопроса приходили постоянно, через равные промежутки времени – если время вообще существовало в том мире, где она очутилась. Реальность возвращалась постепенно, объективный мир восстановился в памяти в щадящем сокращенном режиме.

Ее зовут Даша Алимова, она студентка третьего курса филологического факультета педагогического университета. Сейчас она, скорее всего, в больнице, ведь на том свете вряд ли так болят кости. Пока этого достаточно.

Даша открыла глаза. В мягком сумеречном свете, едва проникавшем сквозь закрытые жалюзи, она разглядела на противоположной стене светлый круг в темном ободке. Оттуда и неслись раздражающие ухо звуки:

«Кто-ты – кто-ты – кто-ты – кто-ты…»

«Часы, – поняла она. – Это всего лишь часы».

Открытие ее успокоило. Даша закрыла глаза и наконец уснула крепко, без сновидений. А когда проснулась, возле ее постели стояла медсестра и, подняв шприц к свету, проверяла уровень жидкости внутри.

– Здравствуйте, – прошелестела Даша. Глупо, конечно, но что еще она могла сказать?

Медсестра вздрогнула и чуть не выронила шприц.

– О господи! – Она наклонилась к подушке и всмотрелась в Дашины глаза. – С возвращением, детка.

– Спасибо.

Даша попыталась привстать, но медсестра придержала ее за плечо твердой рукой:

– Никаких подвигов! Лежи смирно!

Из иглы прыснул тонкий фонтанчик, и медсестра снова склонилась над кроватью. Протерла предплечье влажным ватным диском и ловко ввела иглу под кожу.

– Что со мной? – спросила Даша.

– А разве ты ничего не помнишь?

Даша покачала головой.

– Неудивительно, – пробормотала медсестра, как показалось Даше, с осуждением. Выдернула иглу и велела: – Не шевелись, а то больнее будет.

Дашу охватила паника.

– Подождите! Меня сильно покалечило? Ходить смогу? А лицо… лицо в порядке?..

Она подняла дрожащую от слабости руку и провела по лицу ладонью. Нос на месте, бинтов нет. Медсестра схватила ее руку и насильно сунула под одеяло.

– С тобой все будет нормально, успокойся! Если, конечно, завяжешь с дурными привычками. Поняла?

– Нет, – честно ответила Даша. – С какими привычками?

– Ну, это тебе врач объяснит. На месте твоей мамы я бы тебя хорошенько выпорола. – Медсестра погрозила Даше пальцем и вышла из палаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Следующий день принес много нового. Врач, совершавший обход, объявил, что Даша практически не пострадала, переломов и вывихов нет, зато спина и бедра – один сплошной синяк. В паре ребер есть трещины, но это пустяки, заживет за неделю, если она не отколет еще один цирковой номер. Ей повезло, что она не ударилась головой, но еще больше повезло с этим солнечным тентом. Вот уж действительно, Божья рука на лету поймала…

– Подождите, – вмешалась Даша, когда врач переводил дыхание. – Какая рука? Какой тент? Почему спина в синяках? Что со мной случилось?

– Значит, вы вправду ничего не помните?

– Ничего! – крикнула Даша изо всех сил, но крик получился так себе, не впечатляющий, только боль долбанула треснувшие ребра. – Мне кто-нибудь ответит хоть на один вопрос?

Врач успокаивающим жестом поправил на ней одеяло. Он был молодой, полный, лоснящийся от крема после бритья.

– Только не впадайте в истерику, ладно? Вы, барышня, то ли выпали, то ли сиганули из окна собственного гостиничного номера. Но по счастливой случайности упали не на асфальт, а на солнцезащитный тент. Ткань прочная, она задержала падение и смягчила силу удара. – Врач цокнул языком и фамильярно осведомился: – Что, дорогуша, полетать захотелось?

Даша проглотила комок в горле. Мелькнуло обрывочное воспоминание, связанное с чем-то полосатым, но ухватить видение за скользкий хвост не получилось.