Александр Трапезников - Проект «Мегаполис»

— Вполне, — согласился Кротов. — Значит, можно считать, что акция согласована в высших кругах правительства. Очевидно, и президент в курсе?

— Я этого не говорил, — усмехнулся Щукин. — Впрочем, президент уже мало что решает. Организация стоит выше исполнительной власти. Пусть скажет спасибо, что мы его еще до поры до времени терпим.

— Итак, — подвел итоги Кротов, — на эту вавилонскую блудницу, Москву, будут спущены семь бешеных псов.

— Семь самолетов-смертников, — поправил координатор. — С необходимым грузом взрывчатки. Собственно говоря, это будет акцией не столько разрушения, сколько устрашения. Но последствия станут весьма значительными.

— Какие же выбраны объекты? — спросил Кротов.

— Кремль, Лужники, Останкино, район Сокольников… — начал перечислять Щукин, загибая пальцы.

И вновь ни один мускул не дрогнул на лице Кротова. Но ему казалось, что он участвует в каком-то фантасмагорическом сне, который наполнили ожившие чудовища, и одно из них — сам координатор проекта.

— Так что вы на это скажете? — услышал он пытливый вопрос Щукина: тот словно проверял его на лояльность к Органу.

— Чудесно, — коротко отозвался Алексей Алексеевич, не моргнув глазом.

После разговора с Щукиным Кротов долго раздумывал, вертел в руках карандаш, пока неожиданно не переломил его пополам. Услышанное не слишком удивило его. Организация была причастна ко многим акциям, начиная с убийства популярного тележурналиста и отстрела многих банкиров и мафиозных авторитетов и кончая подогревом сепаратистских настроений в различных регионах России. Да и на международной арене она проявила себя достаточно жестко, скрытно вмешиваясь в те горячие дела планеты, где пахло нефтью или имелись иные интересы.

«Кроме того, — рассуждал Кротов, — координатор во многом прав: Москва, как, впрочем, и Петроград, давно, с семнадцатого года, взятая в плен большевиками и довершившими их дело демократами, оторвалась от России, стала больным наростом на ее теле. Но эти два города когда-то были столицами Российской империи, и в их истории много славных страниц. И подобные „хирургические операции“ с бомбежкой напоминали действия костолома. Впрочем, ясно одно: акция непременно вызовет автоматическое введение чрезвычайного положения и установление полной диктатуры, но за спиной президента встанет Организация».

Кротов колебался, как поступить. Будучи профессионалом, облеченный особым доверием Органа, принимавший участие в разработке многих операций, сопряженных с большими жертвами, он не имел права даже на подобные мысли. Если бы к ним сейчас прислушался Щукин или кто-либо другой из Органа, то Кротов был бы немедленно отстранен от проекта, а в дальнейшем его постигла бы незавидная участь. Поэтому, решил он, определяясь в выборе, надо действовать предельно осторожно. Чужими руками. Проект «Мегаполис» будет завершен почти до конца.

После ужина Днищев и остальные семь исполнителей находились в комнате отдыха, где в их распоряжение были предоставлены различные напитки, журналы, бильярд и другие игры. За их поведением и реакцией внимательно наблюдал Психоаналитик из своего бункера. Все они испытывали необычный подъем сил, легкость, какое-то приятное жжение в груди, а также странную говорливость. Единственным, кто вел себя более сдержанно, был Днищев. Его организм, настроенный на волевое сопротивление психотропной обработке, пока проявлял завидное упрямство. Он и сам наблюдал за своими товарищами, отмечая их необъяснимую раскованность: ведь только утром ему с трудом удавалось выжать из них хоть слово.

— Вот этот… Днищев, почему он молчит? — спросил Психоаналитик у своего помощника. — Его поведение мне не нравится. Посмотрите на Харланского — хохочет над каждым забитым в лузу шаром.

— Или Герасимов с Роговым. Болтают, перебивая друг друга. Да и остальные… Для них ультрамозговой контроль протекает вполне естественно.

— Днищеву будем уделять особое внимание.

В это время в комнате появился Кротов с двумя помощниками. Курносый и горбоносый встали по левую и правую руку от него. Все они с интересом наблюдали, как Саакян и Акчурин играют на бильярде.

— Ладно, развлекайтесь дальше, — произнес наконец Кротов и посмотрел на Днищева. — Сергей Сергеевич, выйдем на воздух.

— Куда он его повел? — спросил Психоаналитик. — Это нарушение инструкции.