Александр Трапезников - Проект «Мегаполис»

Днищев обернулся к Натали:

— Размалюй-ка мне лицо своей косметикой, — сказал он. — Не хочу, чтобы меня узнали.

— Правильно, — согласился Герман.

Он дал последние указания по рации: приготовить снаряжение. Потом махнул рукой толпившимся в коридоре жонглерам, акробатам, клоунам и прочей цирковой братии.

— Пошли! — скомандовал он.

Откуда-то сверху зазвучала музыка, знакомая всем с детства. Парад-алле начался…

Сергей также вышел на арену в своей рясе, сделал три почетных круга вместе со всеми, приветствуя зрителей, увидел их радостные лица. С последними аккордами марша «артисты» удалились за кулисы, а в центре арены остался один Герман.

— Уважаемый публикум! — коверкая слова, громко воззвал он. — Единственный и неповторимый цирк-шапито готов приступайт к своей нелегка работа! Чичас выстюпят лючший мировий артисты! Вы увидите много-много забавных нюмеров, будете долго-долго смеяться и грюстно-грюстно плякать! Я вижу в зале карош детей, пухленьких, как бюлка. Они, канешн, ждут клоун. Давайт все вместе попросим его выйт из-за кулис! Эй, дядя Бора, не прячьсь!

— Дядя Боря! — закричали в зале.

Между тем за кулисами происходило что-то странное. Из распакованных ящиков стали доставать оружие, бронежилеты и раздавать их «артистам».

— Бери! — подтолкнула Сергея Натали. — Тебе некуда деваться. Танечка у Германа.

— Врешь! — сказал Сергей.

— Как хочешь. — Она пожала плечами. — Не надо было тогда, в «Игларе», болтать перед Германом, что ты готов на любое преступление. Поэтому он тебя и привлек.

— Я был пьян. А вы сошли с ума.

— Посмотрим. Но учти: сделаешь один неверный шаг — и тебя пристрелят. А потом убьют и дочку. Так что выбирай.

Кто-то сзади подтолкнул Сергея дулом автомата и спросил:

— Может быть, ему сразу всадить пулю?

— Зачем же? Он член нашей семьи. — Зеленые глаза Натали горели от возбуждения, и Сергей подумал, что сейчас она еще больше похожа на салемскую ведьму. Вот, значит, какой «цирк» задумал Герман…

— Ладно, если ты так кочевряжишься, походи пока без оружия, — распорядилась Натали. — Все равно ты влип вместе со всеми. Потом сам поймешь.

Мимо них прошел Боря Черниговский в шутовском балахоне, с размалеванным лицом, сжимающий в правой руке автомат Калашникова. Он вышел на арену.

— О-ля-ля! — закричал Герман, продолжая кривляться. — А вот и дядя Бора. А что это у него в руках? Детская игрушка: пуф! пуф! Сейчас он мало-мало постреляйт!

Тотчас же раздалась автоматная очередь, направленная под купол цирка. Зрители, в особенности дети, завизжали от восторга. Они еще не понимали, что происходит. Между тем в верхнем проходе уже появились униформисты с автоматами, а центральный вход заблокировали контролеры.

— Ну, пошли! — весело сказала Натали, подталкивая Сергея.

Те же жонглеры, акробаты, клоуны, но уже вооруженные автоматами, снова вышли на арену. Но теперь должен был начаться совершенно иной парад-алле. И музыка в цирке больше не звучала. Днищев глянул на оркестровую ложу, где также появились три человека с автоматами и какими-то шлангами. Ему показалось, что он присутствует на съемках фильма ужасов или все это снится. Сколько всего было бандитов? Определить приблизительно Сергей мог: человек тридцать-сорок. Но ведь кто-то должен был оставаться и снаружи.

Боря Черниговский дал еще одну автоматную очередь вверх, проделав в куполе массу дырок. После появления на арене «артистов» с оружием радости в зале поуменьшилось. Все притихли, еще не желая верить в худшее.

— Ну, все! — произнес Герман совершенно другим голосом. — Шутки кончились. Всем сидеть на своих местах! Будете шуметь — сами же и пострадаете. Цирковая программа меняется. Теперь все вы — мои заложники.

Кто-то в одном из секторов истерически засмеялся, еще двое поддержали его, но в основном в зале установилась тишина.

— Брось дурака валять! — крикнул мужчина с четвертого ряда. Он сидел вместе с девушкой и продолжал улыбаться.

— Иди сюда! — позвал его Герман.

Мужчина охотно встал и спустился вниз. Безмятежная улыбка не сходила с его губ.

— Повернись спиной, проделаем маленький фокус, — продолжил Герман.

И лишь только мужчина отвернулся, он вытащил из кармана пистолет и выстрелил ему в затылок. Тот рухнул на колени, затем повалился на бок. Возле головы расплылась лужа крови, в которую вытекали мозги.

— Говорил же этому чертову строителю, чтобы больше опилок клал, — проворчал Герман, посмотрев на Борю Черниговского.