Ирса Сигурдардоттир - Последние ритуалы

Тора почистила зубы дочке, прочитала ей сказку и устроилась на диване перед телевизором. Она позвонила матери, которая вместе с отцом уехала в отпуск на Канары. Каждый раз, когда Тора звонила, ее неизменно приветствовала перепалка родителей. Несколько дней назад они ругались из-за творога, который не купили к завтраку: настоящая катастрофа! А сейчас, если верить матери, причиной стал гостиничный телевизор и канал «Дискавери».

На прощание мать устало сказала, что сейчас завалится рядом с отцом, большим любителем этого канала, и узнает все о брачных повадках насекомых. Про себя улыбнувшись, Тора положила трубку и тоже стала смотреть телевизор. Когда она уже засыпала под вульгарное реалити-шоу, зазвонил телефон. Она села на диване и ответила, стараясь не выдать, что секунду назад клевала носом:

— Тора слушает.

— Привет, это Ханнес, — раздался голос на другом конце провода.

— Привет. — Неужели она никогда не перестанет чувствовать себя неловко, разговаривая с бывшим мужем? Увы, эта мучительная искусственность неизбежна при переходе от интимной близости к обычной вежливости. Такое же состояние бывало у нее при случайных встречах со старыми друзьями или с мужчинами, с которыми она спала, будучи моложе. Подобных эпизодов не избежать, живя в такой маленькой стране, как Исландия.

— Послушай, я насчет выходных. В пятницу заеду за детьми попозже. Хочу поучить Гильфи водить и считаю, что лучше сделать это после часа «пик», около восьми.

Тора сказала «да», хотя прекрасно понимала, что задержка никак не связана с уроком вождения. Ханнесу, видимо, надо чуть дольше поработать, поскорее всего он собрался в спортзал. Ее бывший совершенно не способен взять на себя хоть какую-то ответственность, из-за этого они и после развода бесконечно спорили. У него всегда виноват или кто-то другой, или какие-то фантастические обстоятельства, с которыми ничего нельзя поделать. Впрочем, теперь это не ее забота, а Клары, его новой подружки.

— Чем вы будете заниматься в выходные? — Тора спросила, лишь бы что-то спросить. — Какую одежду мне им собрать?

— Наверное, мы поездим верхом, так что подбери что-нибудь соответствующее, — ответил Ханнес.

Клара любила лошадей и втянула в это Ханнеса. А для Гильфи и Соулей это был источник непрекращающихся страданий. Они унаследовали нервную организацию Торы, во всяком случае, ее гены страха передались им в двойном размере. У Торы не вызывала энтузиазма езда по обледеневшим трассам, карабканье по горам, канатная дорога и сырая еда — ее напрягало все, что могло плохо кончиться. При этом, непонятно почему, она не боялась самолетов. Словом, она прекрасно понимала ужас своих детей от перспективы «покататься на лошадках». Как и они, Тора считала, что любая прогулка верхом может оказаться последней. Ханнес отказывался принимать страх детей как данность, все время пытался переубедить их, доказать, что в конце концов им понравится и они пристрастятся.

— Может, не стоит? — сказала Тора на всякий случай, хорошо зная, что это бесполезно — ничто не поколеблет планы Ханнеса. — Гильфи какой-то подавленный, и мне кажется, прогулка верхом не совсем то, что ему сейчас нужно.

— Чушь, — отрезал Ханнес. — Он становится настоящим наездником.

— Ты так считаешь? В общем, поговори с ним. Я подозреваю, он страдает из-за девушки, а ты в этом понимаешь больше, чем я.

— Страдает?.. Из-за девушки?.. Да что я в этом понимаю?! — занервничал Ханнес. — Ему всего шестнадцать. Это несерьезно.

— Ну может, девушка ни при чем. И все же не забудь о моей просьбе, скажи ему несколько мудрых слов.

— Мудрых? О чем? Что ты имеешь в виду? — Ханнес пытался открутиться, и Тора улыбнулась.

— Ну, которые помогут ему справиться с жизненными неурядицами… — Она чуть не засмеялась.

— Ты шутишь, — с надеждой произнес Ханнес.

— Не шучу, — ответила Тора. — Я на тебя полагаюсь, ты придумаешь, как с ним поговорить. Когда наша дочь подрастет и у нее начнутся сложности с мальчиками, я найду, что ей сказать. Попробуй сделать это во время прогулки верхом, ну, будто просто болтаете, покачиваясь в седлах.

Они закончили разговор, и Тора почувствовала, что уменьшила вероятность конных состязаний. Она снова попробовала погрузиться в телевизионную нереальность, но тщетно, потому что телефон опять зазвонил.

— Прости, что так поздно, но почему-то мне взбрело в голову, что ты наверняка обо мне думаешь, — невозмутимо заявил Маттиас после обмена приветами. — Я решил тебя пожалеть и дать послушать свой голос.