Юля открыла глаза, испуганно вдавила голову в подушку, увидев рядом с собой Вадима. Но, спустя мгновение, узнала его. Неуверенная улыбка задрожала на её губах, по бледным щекам мед ленно покатились две слезинки.
- Это ты?.. Ты пришел?.. - тихо спросила она.
- Пришел... я пришел за тобой, Юля... - сказал Лаврентьев, опуская голову, чтобы она не видела, как неожиданно повлажнели его глаза.
Но она увидела.
- Ты плачешь? Почему? - её рука медленно поднялась, осто рожно коснулась его щеки.
- Я бы мог тебя потерять... - пробормотал Лаврентьев. - Страшно даже подумать об этом...
- И ты совсем не обижаешься на меня?
- Разве можно на тебя обижаться?
- Ой, Вадим!.. - она крепко обняла его, закрыла глаза, пов торяя. - Я так люблю тебя, люблю... тебя, только тебя, люблю, Вадим...
Иваненко хмуро усмехнулся:
- А я надеялся, что ты обоих нас выгонишь...
- Саня, спасибо тебе, ты очень хороший человек, ты мне по мог, но я... прости, Саня... - сказала Юля, не открывая глаз.
- Да уж... пожалуйста, - Иваненко подошел к кровати, скло нился на нею, поцеловал в щеку. - Не надо ничего объяснять, я понятливый... Каждому свое. Медику - раненая девчонка, менту - преступник. Надо было в медицинский поступать...
Лаврентьев поднялся, взял Юлю на руки.
- У тебя рана, как бы заражения не было, - озабоченно ска зал он, целуя её волосы. - Мы поедем ко мне.
- Это осколок бутылки, - сказала Юля, крепко обнимая его. - А моя сумка? Там вещи...
- Может быть, потом вернемся? Осколок нужно поскорее изв лечь из тела. Или я потом вернусь, - сказал Лаврентьев.
- Я возьму её, - сказал Иваненко, пинком поднимая Колготина с пола. Мне спешить некуда, но ради вас, так уж и быть, сумку доставлю к машине в срок...
54
- Здесь намного уютнее, чем в твоей собственной квартире, - сказала Юля, разглядывая детскую комнату Вадима.
Она была в своем новом костюме, предназначенном для перво го выхода на работу, и ослепительно-белый бинт, выглядывающий из-под короткой юбки, казался таким соблазнительным, что Лав рентьев не мог оторвать от него взгляда.
- Если хочешь, мы будем жить здесь, - он потянулся к ней, нежно коснулся губами её теплых, доверчивых губ. - Вечером при дут родители, я вас познакомлю. Ты им обязательно понравишься.
- А если не понравлюсь? Выгонишь?
- Юля, милая моя, любимая, пожалуйста, никогда больше не говори этого! - взмолился Лаврентьев.
- Я попробую, Вадим. Но жить в чужой квартире - нет... - Юля покачала головой.
- Ну тогда мы будем жить в своей, на Олимпийском проспекте.
- В твоей. Если тебе, конечно, нужна квартирантка.
- Мне нужна любимая женщина, жена и хозяйка нашего дома. А ещё - мать моих детей, - решительно сказал Лаврентьев. - Завтра же пойдем в ЗАГС, а потом поедем в свадебное путешествие. Юля, я люблю тебя и никуда больше не отпущу!
- Не пожалеешь?
- Никогда! И вообще, мы и так натворили немало глупостей, по-моему, хватит.
- Может быть... Но знаешь, какая-то польза есть и от наших глупостей. По крайней мере, я поняла, что люблю тебя.
- А я - тебя.
- А что скажет Чернов?
- Ничего не скажет, - усмехнулся Лаврентьев. - Придется ему заняться поисками настоящей искусствоведки с оксфордским обра зованием.
- Жаль что мать обманула меня, - вспомнила Юля, и глаза её стали грустными.
- А если бы все получилось, как ты планировала, мы были бы сейчас вместе? - ревниво спросил Лаврентьев.
- Скорее всего - нет... Но мне все равно жаль. Понимаешь, Вадим, очень трудно привыкнуть к мысли, что тебя предала родная мать.
- Юля, я сделаю все, чтобы ты никогда не вспоминала об этом предательстве, я буду любить тебя так... как никто никого в мире не любил!
- Ох, не хвастай, пожалуйста, - улыбнулась Юля. - А твои ро дители вернутся вечером, да?
- Да. Ты волнуешься? Понимаешь, я им сказал, что люблю те бя, и они очень хотят с тобой познакомиться.
- А знаешь, о чем я вспомнила, Вадик? Я же бутылку с шам панским, ту самую, которую выбросила тогда в окно, оставила в квартире матери... В проданной квартире. Поедем, заберем ее? Сегодня, по-моему, тот самый случай, когда это шампанское можно выпить.
- Отличная идея! Юля, ты позвони, если там кто-то есть, мы сейчас махнем туда. Как нога, не беспокоит?
- Когда ты перевязываешь мои раны, они мгновенно зажива ют, улыбнулась Юля. Она подошла к телефону, набрала знакомый номер и, услышав мужской голос с мягким акцентом, сказала. - Але, это Нуртаз? Вас беспокоит дочь Раисы Федоровны, Юлия. Ска жите пожалуйста, мы могли бы заехать к вам через десять-пятнад цать минут, кое-что взять?
Читать дальше