Николай Новиков: Пуля для проигравшего

- Ольга, да? Так вот, Ольга, вы меня, конечно, ивините, но я не наю дураков, к которым все бы относились с такой сим- патией. Ваш брат просто очаровашка. Простите, у вас много было мужчин? Ольга хмыкнула, давая понять, что говорить на эту тему не намерена.

- Да он уже ни фига не соображает, ря вы боитесь,- Лина кивнула в сторону Васи.- Как и мой, кстати скаать. Так вот, я вам скажу, у меня было много, и я могу беошибочно вычислить настоящего мужика. Не гора мускулов, все это дерьмо, не кру- тина, не иысканность, понимаете, да? Могла бы не сыпать соль на раны сестре. Ольга нала, что женщин у меня предостаточно.

Вой сирены, мягкое подрагивание корпуса машины, я на но- силках, мужик, держащий руку на моем пульсе. Приятные воспоми- нания... Мне повонили, и я уехал от родителей. Прадник не кончился, он был в самом рагаре, но я уехал. А мог бы остать- ся, и хоть решил для себя, что тут бе вариантов, на будущее, глядишь и договорился бы с какой-то Линой... Кто мне повонил? ачем? Почему встретили реиновой дубинкой? Этого я не мог вспомнить, как ни старался. Человека с татуировкой на апястье "Л.Р." я не нал и ни- когда не видел. начит, его подослали. Кто? День рождения, родители, Лина, крысенок Борька, Сырник, человек с татуировкой "Л.Р." - это я помнил. А чем анимался до этого? А где я живу? А если никогда не вспомню?!

3

Интересная у меня память, но, наверное, такая и должна быть у нормального русского мужика: Лину помню, вгляды ее многообещающие прямо-таки вижу, а вот почему уехал от этих вглядов

- сокрыто в непроглядном тумане. Отсюда вывод - не держи пиво... нет, это уже реклама. Я хотел скаать: не держи в голове посторонних планов, когда с тобой рядом красивая жен- щина. Если продолжать, то очень быстро можно дойти до аключе- ния, что меня стукнули в общем-то правильно - чтоб не думал о работе в то время, когда рядом красивая женщина. Но я не стал продолжать свои рамышления. Машина остановилась, носилки со мной выгруили и покатили по длинным коридорам больницы. Скрип колес, гулкие шаги санитаров, а а ними топот сопровождающих лиц - наверное, отец со своими людьми - вот, что я апомнил и вроде бы, уже не должен абывать. А потом вспыхнул яркий свет, и все мои мысли скуко- жились перед непереносимой головной болью. Тут появился толстый мужик в белом халате и стал ощупывать мою голову. Это было так же неприятно, как если бы он ощупывал меня в другом месте.

- Профессор, нужно сделать компьютерную томограмму мо- га,- скаал отец.

- Раумеется, раумеется,- согласился профессор.- Вот только выясним, нет ли проникающих ранений и более серьеных повреждений на теле.

- Профессор, у меня голова на части раскалывается,- ска- ал я.- Дайте что-нибудь от головной боли. У вас найдется таб- летка анальгина?

- Раумеется,- скаал профессор.- Очень хорошо, что вы реагируете, молодой человек. Вот десь больно? А десь? Вот так?

- Да все больно, черт побери,- скаал я.

- Отлично!- обрадовался профессор. Я всегда подоревал, что наши профессоры не то, чтобы с придурью, но сильно отличаются от нормальных людей. Потом меня радели до трусов, осмотрели теперь уже всего, накрыли просты- ней и повели в другое место. Я надеялся - делать компьютерную томограмму, а не операцию с трепанацией черепа. К счастью, мои надежды оправдались. Сантиметр а сантиметром меня всовывали головой вперед в черную пасть аппарата, просматривая на мониторе состояние каж- дой небольшой пластинки мога, не повреждена ли? Анальгина так и не дали, и голова жутко болела. Но я терпел. А что поде- лаешь? Им же необходимы объективные данные.

- У вашего сына весьма крепкий череп,- констатировал про- фессор.Благодаря этому имеется в наличии сотрясение мога, но более серьеные повреждения отсутствуют. К этому следует добавить болевой шок, многочисленные гематомы на лице, вомож- но частичное расстройство памяти, но, я надеюсь, чере па- ру-тройку недель мы поставим его на ноги.

- Я всегда нал, что он твердолобый,- скаал отец, облег- ченно вдыхая. Вполне естественная реакция, лучше ведь иметь твердолобо- го сына, чем инвалида по части головы. Мне сделали укол, старательно абинтовали голову. Боль пошла на убыль, последнее, что я апомнил, был раговор про- фессора с просто врачом, не профессором.

- Может быть, поставить ему капельницу, триседил?

- Триседил, пожалуй, слишком сильно, нервная система у него в порядке. Воможно, амитриптилин, автра посмотрим. А мне было плевать на эти навания. Вместе в головной болью уходило ощущение реальности, я асыпал с надеждой, что когда проснусь, буду чувствовать себя нормально. Две-три неде- ли - это профессор агнул, а вот чере два-три дня я буду в полном порядке. Мне просто необходимо это, надо же найти лю- дей, и тех, что меня били, и того, кто подговорил их на это нехорошее дело.