Николай Новиков - Рутения

- Две кобры, каждая по два броска - и четыре говнюка, которым не место на этой земле - и не занимают это место. Нет вопросов, Гена, - сказал Шварцман, проверяя обойму своего пистолета с глушителем.

То же самое сделали и Сергиенко с Авдееввм.

- Пошли, философ! - сказал Авдеев.

Они вышли из "Рено", стоявшего метрах в двадцати за рестораном и неторопливо пошли к освещенному входу. Рослый пожилой швейцар в фирменной фуражке и не менее фирменном плаще, уверенно преградил вход в ресторан.

- Все уже, нету свободных мест.

- А если надо вмазать, отец? - вежливо спросил Авдеев.

- Это дело сложное, - многозначительно ответил швейцар.

- Надо дать? Ну какие проблемы... - сказал Авдеев.

И резко вогнал согнутый указательный палец в солнечное сплетение швейцара. Ребром левой щелкнул по шее и, вцепившись в полы плаща, посадил тяжелое тело у входа.

- Надеюсь, "больничные" тут платят, - с притворным вздохом сказал Шварцман.

Они стремительно миновали вестибюль и вошли в зал ресторана. Массивный охранник в черной рубашке шагнул навстречу. Авдеев уклонился от разговора, а Сергиенко резко ударил ногой, потом рукой, потом ещё раз ногой. Времени на сражение в стиле китайских боевиков не было, в любую минуту могли подтянуться другие охранники, поэтому Сергиенко не слишком заботился об изяществе схватки, бил жестко, быстро, безжалостно. Шварцман просто обошел стороной неравный поединок.

Комов полчаса назад заходил в ресторан, якобы для того, чтобы найти загулявшего кореша. Дал швейцару сто рублей и зашел. Теперь Авдеев и Шварцман точно знали, куда идти. Стремительно шагая рядом, плечом к плечу, они бесцеремонно расшвыривали поддатых посетителей. И странное дело - те, отлетая в сторону, даже не пытались возмутиться или ответить.

В ресторане ещё звучала музыка, ещё томно пела рослая певица, но напряжение и оцепенение волнами распространялось от двух чересчур уверенных мужчин, шагающих между столами. Первым почувствововал его Круглый. Он вскочил на ноги, резко поворачиваясь, хрипло завопил:

- А я знал, я чувствовал!..

Авдеев хладнокровно выстрелил ему в лоб, и тут же, вторым выстрелом, продырявил голову Сарая, который, падая, не переставал жевать. Шварцман в то же самое время уложил двумя выстрелами Брюника и Клинта. Девушки истошно завизжали, забились в истерике. И эти крики разбили волну оцепенения в зале ресторана. Он наполнился визгами, криками, топотом ног. Шварцман вскинул левую руку, ладонь сжата в кулак и хрипло заорал:

- На пол! Всем на пол, кто пошевелиться - взорву на хрен!

Его послушались. Визги сменились стонами, крики - шумом сдвигаемой мебели. Авдеев и Шварцман уже были у двери. Задерживаться не стали. Сергиенко тоже крикнул, что взорвет всех, если кто-то шевельнется и метнулся за ними.

Никто не видел, что через два стола от места расправы сидел респектабельный господин в дорогом костюме, с гастуком-бабочкой. По бокам от него сидели две симпатичные девушки, которые рухнули на пол, услышав крик Шварцмана, а на столе, прикрытая салфеткой, стояла включенная видеокамера, направленная на Круглого. Проход между столами она тоже захватывала.

У входа, в той же позе страдальца за дело частного бизнеса в России сидел швейцар. Но уже шевелился, хотя вряд ли мог разглядеть, кто тут входит, кто выходит без его разрешения.

Авдеев, Шварцман и Сергиенко на одном дыхании промчались до машины, прыгнули в "Рено", А Комова не нужно было учить, что делать дальше. Он это давно знал.

Отдышавшись, Авдеев достал рацию, включил связь с Митяевым.

- Первый, дело сделано, проблем нет.

- Домой! - коротко приказал Митяев.

- Понял, - сказал Авдеев и выключил связь.

- Если у шефа нет пузыря, я на него обижусь, - пробормотал Шварцман.

- На то он и шеф, что дело свое знает, - сказал Сергиенко.

Авдеев молчал, задумчиво глядя на ночную Москву, проплывающую мимо. Он ещё раз отомстил распоясавшимся ублюдкам за гибель брата, не тем, кто убил Пашку, другим, но отомстил. А облегчения не было.

14

Митяев сидел в кресле, откинувшись на спинку и поддерживая сомкнутыми в замок ладонями затылок. На столе перед ним лежали фотографии и компьютерная распечатка данных на хозяев "Ина-банка". Одна операция близка к завершению (вернется Авдеев и можно будет считать её завершенной), нужно думать о следующих действиях, но ничего толкового в голову не приходило. Так всегда бывает, когда заканчивается напряженное ожидание, спадает нервное оцепенение.