Николай Новиков - Тень убитого банкира

- Ох, Виктор Иванович!.. Когда мы встретились в его каби-нете, и я стала рассказывать о замысле наших начальников, он слушал и больше всего боялся, что я стану просить денег. По лицу видно было. Если б заикнулась о своем друге, он бы и раз-говаривать не стал, мол, занят, позвоните попозже. Меня бы с работы выгнали за это...

- Нет, не могу. Сожалею...

- Я понимаю, Виктор Иванович. До свидания.

Настя вышла в прихожую, когда за спиной послышался крик:

- Погодите, Настенька! Послушайте!..

Вернувшись в гостиную, она удивилась перемене, происшед-шей с Консольским. Когда он говорил "нет" - был похож на под-рубленное дерево с увядающими листьями, теперь же перед ней стоял вальяжный мужчина, преклонного, правда, возраста, но уверенный в себе и преисполненный галантности.

- Виктор Иванович?

- Пожалуйста, садитесь, милая, прошу вас,- он широким взмахом руки указал на кресло.- Видите ли, я подумал и решил, что вы правы. Квочкин должен принять вашего друга и дать ему деньги на издание книги.

- Что вы, не надо говорить о деньгах, пожалуйста, Виктор Иванович. Только о том, чтобы Квочкин принял автора и посмот-рел рукопись, а уж дальше пусть решает сам.

- Хорошо, пусть решает сам,- не стал спорить Консоль-ский.- Где-то у меня был его телефон...

- У меня есть,- Настя достала из сумочки записную книжку, продиктовала старику номер служебного телефона банкира, потом имя своего друга: Сергей Чекмарев.

- Если, разумеется, он на месте,- сказал Консольский, за-писав на полях газеты имя и номер.- Но вы должны обещать мне, что погостите еще хотя бы полчаса. И мы выпьем, и поговорим.

- Обещаю. Вы скажите, кто звонит, скажите, что нужно срочно поговорить с Виталием Даниловичем. Если его нет на мес-те, секретарша передаст информацию по мобильному телефону, и он перезвонит вам даже из бани.

- Из бани? Вот как? Это интересно, интересно.

- И еще, Виктор Иванович, пожалуйста, не говорите, что об этом просила вас я. Представьте автора, как своего бывшего ученика, а то, понимаете...

- Естественно, милая, естественно!- с воодушевлением воскликнул Консольский.- Именно так я и скажу, вас не подведу, Настенька, ни в коем случае.

Он решительно снял трубку телефона.

Настя гостила у Консольского еще целый час. За это время она выпила две рюмки коньяка и выслушала суждения о всех госу-дарственных деятелях Советского Союза и обновленной России, о всех переменах, случившихся в стране, и всех проблемах, кото-рые есть и непременно будут. В ее лице одинокий старик нашел благодарную слушательницу и понятливую собеседницу. Ну а то, что она красавица, было ясно с первого взгляда. Он даже игриво посматривал на Настю, однако, даже заикнуться о своих стари-ковских фантазиях не решился, дабы мгновенно не потерять то, что имеет.

Не так-то просто было вытерпеть этот час. И все же, выйдя на лестничную площадку, Настя чувствовала себя превосходно. Квочкин, хоть и с явной неохотой, но согласился принять Сергея завтра и посмотреть его рукопись. Он предупредил, что ничего не обещает, но Насте и не требовались обещания, главное, чтобы он взял рукопись! Теперь нужно уговорить Сергея позвонить Квочкину завтра и выяснить точное время встречи.

"Судя по всему, старик упрям и ненавидит перемены в стра-не и все, что с ними связано. Кажется, даже в том, что жена умерла, и он остался один, винит Горбачева, Ельцина и демокра-тов. Но их он видел только по телевизору, а Квочкина знал па-цаном, поэтому банкир Квочкин для него олицетворение зла. Если тебе удастся убедить Консольского позвонить Квочкину и устроить твою встречу с ним, можно считать, что главное пре-пятствие пройдено. Я бы порадовался за тебя, но увы... И самое важное подумай, прежде, чем встречаться с Квочкиным. Проще всего не делать этого."

- Это не проще, поэтому я сделала то, что ты хотел, Олег,- прошептала Настя, спускаясь по лестнице.- Только не совсем понимаю, зачем это мне нужно сейчас?

- Чтобы доказать свою любовь ко мне. Ты ведь очень хотела это сделать, не так ли, Настя?

- Так... Но я теперь люблю другого...

3

Сергей Чекмарев перевернул последнюю страницу, потянулся и с некоторым удивлением посмотрел на солидную стопку бумаги на кухонном столе.

- Триста девяносто две страницы,- негромко сказал он сам себе.- Вот уж не думал, что сподоблюсь испортить такое коли-чество бумаги за три месяца.

Несколько минут он сидел неподвижно, откинувшись на жест-кую спинку венского стула, а потом похлопал рукопись ладонью, будто непоседливого пса по спине: мол, лежи и без моей команды