Иван Черных - Роковой рейс

Тем временем люди Михайленко совместно с оперативниками уголовного розыска вели слежку за охранниками акционерного общества «Росэксимпорт». По логике вещей в срыве поставки космической аппаратуры в Китай был заинтересован Лебединский — именно у него перехватил заказ Хорьков. А нынешние бизнесмены, как убедился Михайленко, в борьбе с конкурентами не брезгуют никакими методами.

К сожалению, и в этом направлении пока никаких успехов добиться не удалось: все охранники Лебединского в ночь накануне полета «Руслана» и в ночь убийства прапорщика Рыбина и исчезновения капитана Кленова имели алиби. Правда, до конца не был ещё распутан один узелок, завязанный бывшим прапорщиком Желкашиновым. Хотя он и не служил у Лебединского, но, как выяснилось, тесно контактировал с ним, и гендиректор не раз выручал начинающего предпринимателя финансами.

Внимание к Желкашинову привлекли и другие обстоятельства: ранее он служил на складе ГСМ, характеризуется бывшими командирами и начальниками как человек нечистый на руку — не раз при проверке склада вскрывались недостачи, в связи с чем ему и было предложено написать рапорт о досрочном увольнении. Позже выяснилось, что, приторговывая спиртом, бензином и керосином, Желкашинов построил себе дачу. Но командование не стало ворошить прошлое — в этой истории и оно выглядело довольно непривлекательно.

Когда Михайленко вышел на след прапорщика, оказалось, что тот за день до катастрофы «Руслана» убыл в Финляндию за очередной партией новых машин. Тоже, казалось бы, стопроцентное алиби. Но… ранее Желкашинов сам никогда не занимался перегонкой машин, для этой цели он держал целый отряд дальнобойщиков. Что на этот раз заставило его изменить традиции? И случайное ли тут совпадение — уехать в канун катастрофы? Да и так ли? Свидетелей, утверждавших, что он уехал тридцать первого октября, а не второго или третьего ноября, он мог просто купить…

Надо было искать прапорщика. Именно искать, а не ждать, когда он вернётся.

Да, всё получилось не так. Почему упал самолёт?..

И вот теперь бизнесмен-неудачник должен трястись в вагоне, обеспечивать себе алиби. В том, что фээсбэшники уже разыскивают его, он почти не сомневался. Но он опасался киллеров Дубосекова больше, чем контрразведчиков: если органы безопасности заинтересуются фирмой Лебединского, его, как и Рыбина, живым не оставят.

В купе с Желкашиновым ехали пожилая пара и тщедушный старичок с узлами и чемоданом, говорун и непоседа, утомивший всех за час пути рассказами о своей непутевой жизни, о смерти жены и о том, что сын, у которого он гостил, уговаривает старика переехать из Санкт-Петербурга к нему в Волжанск.

Вечером, чтобы угомонить докучливого старика, Желкашинов достал бутылку водки, закуску, угостил его и второго попутчика, женщина пить отказалась. После рюмки водки старик сразу обмяк, и его потянуло в сон. Мужчина от второй тоже отказался. Желкашинов допил бутылку один. Нервы несколько успокоились, страх поутих, но сон так и не шел. Мысли о том, как и куда получше скрыться от фээсбэшников и от головорезов Дубосекова, хаотично кружились в голове. До Финляндии ему скорее всего удастся добраться. Но там оставаться нельзя — финская служба безопасности контактирует с российской и из-за него осложнять отношения не станет. А в других странах у него нет не только родственников, но и знакомых. Подельщик, проживающий в Финляндии и помогающий в приобретении машин, тоже вряд ли чем поможет. Двухсот тысяч долларов, которые он прихватил с собой — остальные оставил семье, — даже если доберётся до Норвегии или Швеции, надолго не хватит. А устроиться там на работу, не зная чужого языка, вряд ли удастся…

Так ничего и не придумав, он задремал лишь под утро.

Проснулся в десятом часу. Поезд в Санкт-Петербург прибывал вечером. Желкашинов, заказав проводнику три бутылки пива, пошел умываться. Когда вернулся, пиво уже стояло на столике. Соседи от угощения отказались, объяснив, что позавтракали, и, чтобы не смущать его, удалились в тамбур. Желкашинов откупорил бутылку и прямо из горлышка, запрокинув голову, с жадностью стал вливать в рот освежающую жидкость. Утолив жажду, неторопливо позавтракал прихваченной из дома куриной ножкой, опорожнил остальные бутылки.

Подъезжая к Вышнему Волочку, Желкашинов вдруг почувствовал жжение в желудке. Боль быстро разрасталась, поднимаясь к горлу и перехватывая дыхание. Едва поезд остановился, старичок побежал за помощью. Привел станционного врача. Но помощь Желкашинову была уже не нужна. Отправление поезда задержали. В купе появились молодая энергичная женщина и двое санитаров с носилками. Женщина представилась: