Майкл Коллинз - Потерянные души

— Так, значит, это правда…

— Что — правда?

— Что ты был у дома Кэндол. Поступил анонимный звонок, что ты припарковался у ее дома. Звонивший сказал, что ты пробыл там почти всю ночь.

Я сказал:

— Они там устроили круглосуточное наблюдение по-соседски. Так почему никто не позвонил сообщить, что Реймонд Лейкок снова торгует наркотой в квартире под жилищем Кэндол? Ведь это он звонил, верно? Сукин сын!

Лойс сглотнула:

— Ты помешался на этой женщине? Находишь ее привлекательной? Что, она так хороша?

— Я не снизойду отвечать на подобное.

— Когда шеф сообщил, что ты подглядываешь за этой женщиной, мэр хотел тут же тебя уволить.

— Это было не подглядывание!

— А что? — Она глядела на меня так, как, возможно, смотрела на своего мужа, когда узнала, что его обвиняют в сексуальном домогательстве.

Я ответил на ее взгляд:

— Мне очень жаль. Ночная бессонница. — Говорить было трудно. Находить верные слова.

— Это тут при чем? — Лойс сделала движение, словно собираясь встать и уйти.

— Черт, погоди, дай же мне шанс. Я еле-еле… плачу алименты. И с каждым месяцем запутываюсь все больше… — В глазах Лойс был вызов. — Просто выслушай меня. Я не выдерживаю, встаю и просто езжу по городу — не хочу оставаться в своем доме. — Я взял у нее сигарету, сделал затяжку и вернул. — Я — потерянная душа. Мне запрещают видеться с собственным ребенком… Я не могу обнять собственную плоть и кровь. Ты понимаешь, что это такое, когда твоего ребенка держат в заложниках?

Лойс уставилась на меня:

— Тебе нужен заем из Банка Лойс, вот что?

Я помотал головой:

— Я не прошу милостыни.

— Какой разговор о милостыне между друзьями? — У Лойс была манера вот так подкреплять нашу дружбу.

Я чуть расслабился:

— Просто позволь мне попытаться объяснить. Как-то во время патрулирования я проехал мимо квартиры этой женщины. Она просто смотрела из окна — Господи, мне был знаком этот взгляд. Он напомнил мне о тех неделях после развода, когда я думал, что умру от одиночества, что не смогу жить без своего ребенка. Я заходил в детскую Эдди, просто стоял там и отчаянно хотел, чтобы он вернулся. Я думал, если бы я мог вымолить прощение, то эта тоска, эта любовь, все еще живущая во мне, каким-то образом достигнут их, и тогда они поймут и вернутся.

Рука Лойс пошла пупырышками.

— Ты ничего для нее не можешь сделать. Ты должен оставаться в стороне.

Я сказал негромко:

— Я знаю.

— Можно я спрошу?

— О чем?

— Чего ты не видишь во мне, а видишь в ней, в незнакомой женщине?

Я не ответил. Ждал.

— Я просто хочу, чтобы она убралась ради нас всех. — Лойс раздавила сигарету в пепельнице.

— Можно попросить тебя об одолжении, Лойс?

Она покачала головой:

— Об одолжениях больше речи нет.

— Ну, один-единственный раз, ну, пожалуйста. Твоя подруга в телефонной компании… Попроси ее проверить звонки к Кэндол с девяти до девяти тридцати вечера в среду.

— Я могу потерять работу.

— Пожалуйста, только одно-единственное одолжение.

— Нет… Объясни зачем?

— Может быть, мы таким образом узнаем про ее семью, отправим Кэндол туда, откуда она приехала. Мне кажется, это наш долг перед ней, ты так не думаешь?

— Не могу. — Лойс закрыла глаза и снова их открыла. Она выглядела измученной. — Это не касается ни тебя, ни меня. Оставь ее в покое, Лоренс, пожалуйста. Ради меня.

В ее глазах стояли слезы.

Я воспользовался комнатой совещаний и перебрал содержимое коробки. Конверты с фотографиями, помеченные «Травмы жертвы», «Траектория движения транспортного средства», «Данные о происшествии».

Я взял конверт с «Траекторией движения транспортного средства» и разложил на полу серию снимков и видов улицы, выявлявших восстановленные траектории обоих автомобилей. Пути каждой машины, помеченные как «тр. с. А» и «тр. с. Б», были прочерчены фломастерами разного цвета. Они пересекались и сплетались.

В другой серии снимков путь «тр. с. А» был изолирован, траектория четко установлена по отпечаткам протекторов на листьях. Она представляла собой прямую линию, ведущую к ребенку. У меня по спине пробежала холодная дрожь.

Вторая серия, изолирующая «тр. с. Б», показывала прихотливую волнистую линию, соответствующую тому, что мне рассказал Кайл. Я расположил эти снимки параллельно снимкам «тр. с. А».

Потом взял заключение и прочел его, поглядывая на фотографии. Заключение анализировало серию увеличенных снимков, на которых следы протекторов пересекались: