Алина Егорова - Дар богов

Иван сразу влюбился в побережье Балтийского моря. Сосны, дюны, холодная бирюза моря, мелкий сыпучий песок – таких пляжей он не видел ни в Ибице, ни на Мальдивах. Даже дивный пляж Бонди уступал Янтарному Берегу! После ночного отлива песок на берегу становится ребристым, как стиральная доска, и чистым-пречистым. Ветер гуляет по побережью, принося с собой приятную морскую свежесть, солнце лениво поднимается над лесом, на пляже – никого, кроме шумных, вечно голодных чаек.

Иван приехал в Прибалтику специально для того, чтобы посмотреть на Золотое Солнце в реке. Его уже не требовалось искать, прикидываясь художником, выехавшим на пейзажи, или кем-нибудь еще. По этому поводу Ивану немного взгрустнулось – его авантюрная натура жаждала приключений. Местонахождение Золотого Солнца стало широко известно благодаря выступлению на стокгольмской конференции сотрудницы краеведческого музея одного литовского городка Зинаиды Соболевой, занимавшейся изучением племен, проживавших в долинах бассейна Балтийского моря.

Ивана выпустили из-под ареста, сказали, что нашли настоящего убийцу. Им оказался Вадим Сытин, сорокадевятилетний безработный, житель Владивостока.

Вадим Сытин! Этот человек был начальником службы безопасности в «Парусе». Теперь Иван понял, кто помог его фирме пойти ко дну. Он вспомнил тот январский день, когда принял на работу Сытина. После встречи с партнерами, которая проходила вне офиса, ему позвонила секретарь и сообщила, что пришел соискатель на должность начальника службы безопасности. Вроде бы гендиректор должен был лично с ним встретиться, чтобы решить вопрос о приеме на работу. В тот период у Ивана был настолько плотный график, что он поручил это дело секретарю. Почему-то в триллерах про воротил бизнеса собственника компании и начальника охраны всегда показывают как неразлучных и доверяющих друг другу товарищей. В представлении Ивана должность начальника службы безопасности была чем-то вроде должности главного сторожа, дело которого – охранять вверенную ему территорию и имущество компании. Он и секретаря держал – не длинноногую юную красотку, а женщину средних лет, организованную и деликатную, которая и гостей примет, и на вопросы ответит как надо: ничего лишнего не скажет и в то же время даст им понять, что человека услышали и оценили по достоинству. Так что в подборе такого сотрудника, как «главный сторож», Иван своему секретарю вполне доверял. «Смотри, чтобы он был непьющим», – высказал он пожелание и подумал, что лично познакомится с начальником службы безопасности позже. Но это «позже» так и не настало. Мельком Иван этого Сытина, конечно, видел, здоровался с ним, встречаясь в вестибюле или на стоянке, но их разговор тет-а-тет так и не состоялся.

Сегодня в Гируляе было непривычно много людей. В двенадцать часов официально открывался музей под открытым небом и заповедник при нем. На церемонию открытия ждали зарубежных гостей и администрацию города. Рядовые граждане также допускались.

Иван приехал пораньше, когда в заповедник еще не пускали. В отличие от Абхазии территория Гируляйского заповедника ничем не была ограждена, имелись лишь небольшие предупредительные таблички, заходить за которые не разрешалось. И ведь никто и не заходил! Законопослушные жители Литвы строго соблюдали порядок. Люди собрались у центрального входа – деревянной арки с резным узором – и ждали открытия. Иван тоже ждал. За час до начала торжества со стороны заповедника к арке подошли служащие, наряженные в одежду, какую носили древние курши, и торжественно пригласили гостей войти.

Главные события разворачивались на берегу речки, недавно получившей свое утраченное название – Швянтупе. На одном берегу, на обрыве, над Золотым Солнцем, как на пантеоне, возвышалась импровизированная трибуна, на другом размещали гостей. Иван смог пробраться в первый ряд, к самой кромке воды, чтобы увидеть то, за чем он так долго охотился в последнее время. На скале противоположного берега, под толщей серебристой воды, золотым блеском светился идол. Иван хотел было войти в воду, чтобы разглядеть его получше: увидеть его лицо и лучи, в больших глазах прочитать свою судьбу. Но в реку входить не разрешалось, на идола позволяли смотреть лишь издали.

Ровно в полдень грянула торжественная национальная музыка, на трибуну взошел мэр города. Улыбка, несколько фраз, аплодисменты. Мэр уложился в три минуты и передал слово Зинаиде Соболевой.