Анатолий Галкин - Замкнутый круг

Галя несколько дней и, особенно, ночей уговаривала Вавилова пойти и взять то, что не может и не должно принадлежать никому, кроме как ему.

Кто многолетнему и единственному любовнику убитой? Кто доставлял старушке несусветную радость? Он!

Если честно, то Вавилов, это почти муж убитой! И квартира старушки, она почти его! Он же спал с ней в этой хате несколько лет. Хотя и с перерывами.

И что удобно, ключ от той квартиры у него остался…

Она уговорила его при условии, что пойдут они вместе.

Галина осталась у подъезда и, спрятавшись за кустами, страховала его. Продавщица стояла «на стреме».

Подъехавшая вскоре светлая «восьмерка» не очень испугала Галю. Мало ли какой загулявший жилец вернулся домой посреди ночи. Но машину она осмотрела и номер запомнила.

Его и запоминать-то нечего было: буквы МЖМ. Два мужика, а между ними баба. И цифры такие же: 616. Женщина главная между них. Она всегда первый номер. А мужики, как «шестерки» прицепились к ней справа и слева…

Правда, когда хозяин этого любовного треугольника выскочил из подъезда, и «восьмерка», завизжав тормозами, сорвалась с места, Галина поняла, что ей лучше отбыть домой.

Ей надежней дома дожидаться утра, которое должно быть мудренее и вечера, и ночи.

Утром все прояснилось!

Галина четко поняла, что Вавилов умер, но не от ее любви.

Она догадалась, что чемодан все еще на антресолях.

И, самое важное то, что есть еще кто-то, кто охотится за чемоданом. Этот кто-то ездит по ночам на «восьмерке» с запоминающимся номером.

Найти хозяина «Жигулей» с номером «МЖМ» было для Галины плевым делом. Долгое стояние за прилавком имело и свои преимущества.

В кругу ее широких связей был и сотрудник ГАИ. И не рядовой, а, как и она, старший инспектор. Он быстро «пробил» по учетам номер машины и уже к вечеру принес ей полные данные.

И денег за свою услугу он не взял. Только погостил у Галины часа полтора.

Хозяином ночной машины оказался юрист Никита Сергеевич Рубин. И контора его была совсем рядом…

У Галины хватило сообразительности решить, что юрист, это и завещание и другие бумаги, где старушка могла упомянуть про чемодан и его содержимое.

Юрист мог знать все! А значит, что он хотел все это получить себе…

А теперь, после убийства Вавилова, она знает о юристе Рубине такое, что он и чемодан добудет, и часть добра ей отдаст.

Половину чемодана! Причем, большую половину! Еще бы! Он ей всю жизнь поломал, когда жениха зарезал.

В приемной Рубина сидело несколько человек, но Галина, бросив на ходу «Я из налоговой полиции», решительно прошла в кабинет…

Юрист оказался достаточно понятливым. Она почти не давила на него, не кричала. Так, пошумела три минуты, и он сник.

А потом он сам предложил план, который вполне ее устраивал…

Выходя из кабинета в бодром расположении духа, Галина чуть не сшибла плотного лысоватого мужчину, который суетливо топтался у двери, ожидая своей очереди.

Последнее, что она услышала, покидая приемную покладистого юриста, был возглас секретарши: «Теперь вы проходите, господин Савенков».

Ефим Уколов очень пожалел, что не отодвинул того лежащего парня от двери и не спустился вниз как все нормальные люди, на лифте.

Это он понял где-то в районе четвертого этажа, сползая вниз вдоль балконных стоек и сшибая цветочные горшки.

Ему надо было спешить, но и суетиться нельзя. Руки дрожали, и он вполне мог загреметь вниз…

Почувствовав под ногами опору очередного балкона, он схватился за перила и, закрыв глаза, решил передохнуть. Всего-то десять секунд.

Но когда он открыл глаза, то прямо перед ним, попыхивая сигаретой, стоял коротко стриженый мордоворот в майке. У этого бугая был довольно «приятный» голос.

— Что, пацан, от кого лапти плетешь? Начудил в хате, или от шалавы бежишь?

— Не понял.

— Я говорю, от кого бежишь. Неудачно квартиру ограбил или баба подвела.

— Баба! Я с ней в койке, а тут муж. Мы, значит, лежим, а он пришел.

— Понятно. Залезай на балкон, брат! Это как надо баб любить, чтоб от них по балконам сигать? Ты не с седьмого этажа, не от Нинки?

— Нет, я с девятого. От Марины.

— Постой, это такая вобла в очках? Тихая, а туда же! А ты что в ней нашел? Она же чистая клизма с первого взгляда.

Уже сбегая по лестнице, Ефим услышал вдогонку обиженный крик:

— Постой, пенек! Ты что мне лепишь? Какой муж к ней пришел? У этой Маринки и мужа-то никогда не было…