Инна Бачинская - Шаги по воде

– И русалки, – буркнула Рита. – Очень заманчиво. Я иду спать.

– А я не хочу спать! – заявила Лена. Была она странно возбуждена. – Олег, Кеша! Ребята, пошли купаться!

Кеша молчал. Рита сложила плед и двинулась к палатке, не оглянувшись на мужа.

– Хватит, – сказал Олег. – Давайте спать. Первый час ночи, скоро рассвет.

И наступила тишина…

В шесть утра раздалась первая оглушительная трель птицы. Затем другая, третья. Лес оживал, наполняясь светом и голосами. От ночных страхов не осталось и следа. Кусты ежевики уже не выглядели враждебно, пугач давно улетел и спрятался в дупле. Зеркальная поверхность озера дымилась розовым туманом, небо на востоке пылало малиной. Капли росы алмазами вспыхивали в темно-зеленой траве. Утро было таким чистым и прекрасным, таким невинным, что невольно слеза наворачивалась.

Иннокентий делал на берегу зарядку. Рита спала еще. Первый луч солнца коснулся поверхности воды, разорвав пелену тумана. Закончив упражнения, Кеша постоял на берегу, глубоко вдыхая холодный утренний воздух. Потом бросился, поднимая фонтан брызг, в темную воду и поплыл кролем на середину озера. Гулкие всплески, усиленные эхом, добавились к щебету птиц.

Из палатки выбрался Олег. Оглядываясь, обошел поляну. Подошел к озеру. Некоторое время наблюдал за пловцом. Вернулся к палатке. Закричал: «Лена!», приставив ладони рупором ко рту. Подошел к палатке друзей. Заглянул, позвал:

– Ритка! Ты спишь? Лена не у вас?

Сонная Рита вылезла наружу, щурясь на утреннее солнце. Иннокентий, свежий и замерзший, выскочил из воды и стал яростно растираться махровым полотенцем, которое предусмотрительно положил на траву.

– Ты Лену не видел? – закричала мужу Рита.

Иннокентий замер, глядя на них.

– Что случилось? – спросил он не сразу.

– Лены нет, – ответила Рита. – Олег везде посмотрел.

– Как нет? – не поверил Иннокентий. – Куда же она делась?

– Олежек, успокойся, – сказала Рита. – Ты же знаешь свою жену… очередной прикол. Вот и вчера Лена всех нас звала… – она осеклась.

Олег дико посмотрел на нее. Подошел Иннокентий с влажными волосами, с кожей, красной от жесткого полотенца.

– Что за глупости… – начал он. – Сейчас найдем! А ты что, совсем ничего не слышал? – обратился он к другу. Олег помотал головой – нет. – Ночью она не могла уйти, – стал рассуждать Иннокентий. – Значит, на рассвете, когда уже рассвело. Поэтому… – он поднял палец, призывая к вниманию, – … должен остаться след на траве. Вон как дорожки видны!

Он был прав – на траве, сизой от росы, виднелась отчетливая дорожка чьих-то следов.

– Это мои… – объяснил Олег. – Я бегал в лес, думал, она там… прячется. Лена! – закричал он вдруг. – Ленка, хватит! Выходи! Кончай дурить!

– Она уже дома, – вдруг сказала Рита. – Помнишь, как она исчезла в прошлом году? Когда вы поссорились? Ты чуть с ума не сошел, а она просидела три дня на даче. Ты же ее знаешь! – Рита пыталась успокоить Олега.

– Но мы не ссорились, – возразил он. – Я еще долго не спал… То холодно, то шум какой-то мешал…

– Позвони домой, – приказала Рита.

– Ерунда, – влез Иннокентий. – Как бы она добралась до города?

– Попуткой! Отсюда до шоссе рукой подать.

– Что ты несешь! – В голосе Иннокентия звучала непривычная резкость. – Не могла она уйти! Она здесь где-то! Сейчас я оденусь, – он обратился к Олегу: – Пойдем поищем.

Прошел час. Два часа. Три. Ситуация складывалась нелепая и страшноватая. Лена так и не появилась. Мужчины, прочесав лес до самого шоссе, вернулись ни с чем. Олег звонил домой каждые десять-пятнадцать минут. Ему никто так и не ответил. Рита растерянно бродила вокруг палаток.

Они молча стояли на берегу озера. Поверхность его бороздила легкая серебристая рябь. Негромко шелестели пики аира и болотной осоки. Говорить было не о чем.

– Идиотизм, – пробормотал Иннокентий. – Ну не испарилась же она, в конце концов!

Озеро лежало у их ног, безмятежное, спокойное, равнодушное. Не сговариваясь, они пошли в разные стороны, всматриваясь в прибрежные кусты. Ничего. Время уже перевалило за полдень.

Молчаливые, они принялись упаковывать вещи и сворачивать палатки. Олег запихивал в рюкзак вещи Лены. Наткнулся на ее сумочку, раскрыл. Кошелек, косметика, записная книжка, какие-то мелочи – все осталось. Лена исчезла без вещей…

Из комнаты Стаса Кучинского доносился знакомый, на редкость неприятного тембра бас его приятеля Кирилла Колодко, придурка и бабника. При этом красавчика в духе Ди Каприо, но улучшенной модификации. Высокий, накачанный, с улыбкой и взглядом, перед которым не способна устоять ни одна женщина от шестнадцати до шестидесяти, Кира был любимым дитятей природы, щедро оснащенным для определенных действий, в силу которых род человеческий множится и продолжается. Но, как уже сказано, придурок он был редкий. Однако далеко не дурак. Основной недостаток Киры – недержание речи. Он говорил, что думал, не останавливаясь ни на минуту. Резал слух своим пронзительным голосом, стремясь перекричать собеседника, и при этом брызгал слюной. Причем молол всякую чушь, доводя окружающих до нервного срыва. Входил в раж и позволял себе грубые выпады, за что бывал бит неоднократно.