Инна Бачинская - Шаги по воде

Брать было особенно нечего. Но то немногое, что лежало в бардачке, неизвестный вывалил на пол. Старые квитанции, блокнот, ручки, перчатки, носовой платок, губная помада, кожаный футляр с визитными карточками, колготки со спущенной петлей – весь этот скарб кучей лежал на сиденье. Всякие пестрые бумажки, хранящиеся за козырьком, теперь опущенным, разлетелись по салону. И, завершая разгром, раной зияла длинная белая поролоновая брешь на спинке водительского сиденья. Как будто человек, не найдя того, на что рассчитывал, не в силах сдержаться, злобно полоснул его ножом…

Я стояла, растерянно рассматривая вздувшийся поролон. Бессмысленность акта вызывала не гнев, а оторопь.

– Ксенечка! – Александр погладил меня по голове. – Успокойся, родная. Это ерунда. Мало ли хулиганов.

– Зачем? Что ему нужно? Деньги? Но он не взял плеер…

– Не успел, – ответил Александр.

– Сирена не сработала, – ответила я. – Ему некуда было спешить…

– Может, Коля проходил мимо, – встрял один из охранников, – или я. Он… этот… и рванул…

– Ксенечка, иди на работу, я сам разберусь, – сказал Александр, и я ушла.

При моем появление в предбаннике сотрудники замолчали, и я поняла, что обсуждали меня. Я стала посреди комнаты и сказала:

– Доброе утро, девочки. Я последнее время была не в форме. Но уже все в порядке, жизнь продолжается. Надя, мне нужны цифры за последнюю неделю по филиалам. Оля, Дина, Бронислава Семеновна, пожалуйста, с отчетом. Леночка, сбегай в кафе за кофе и пирожными. Помянем нашу Стеллу. А где Стас?

Они тут же загомонили и забегали. Стас был на месте. Гонял в Интернете за запертой дверью. Кира, как ни странно, еще не появился.

Мы пили кофе и ели пирожные. Я чувствовала благодарность к ним. Даже к Динке, которая меня ненавидела. Сначала все молчали печально.

– За Стеллочку, – сказала баба Броня, поднимая пластмассовый стаканчик с кофе. – Славный человек была наша Стеллочка. И красавица.

Постепенно как-то посветлело вокруг. Кто-то рассмеялся. Надя уронила пирожное на пол. Все так и покатились. Странно, но происшествие с машиной словно встряхнуло меня и вернуло к жизни. В разгар поминок влетел взмыленный Кира.

– Без меня? – заорал он с порога. – Ну, Стас! Ну, козел! – Он схватил стаканчик, налил себе кофе, застыл на миг, выбирая пирожное. Цапнул самое большое. – Хотите анекдот? – спросил невнятно, с набитым ртом. Не дожидаясь приглашения, заорал: – Как сохранить зубы, совет зубного врача! – Он сделал паузу, подогревая наш интерес, и выпалил: – Быть вежливым с окружающими!

Молодняк радостно заржал, а невозмутимая баба Броня спросила:

– Он это посоветовал тебе лично?

– Кто? – не понял Кира.

– Зубной врач!

– Да это прикол такой! При чем тут я?

– Хороший совет, – не унималась баба Броня. – Жизненный. Как раз для тебя.

– Да вы чего, шуток не понимаете? – завопил Кира. – Ну, народ! – Он взмахнул стаканчиком и облился кофе.

– Клоуна не надо, – процедила Динка, не жаловавшая Киру.

– Козел! – фыркнул Стас.

Баба Броня принялась промакивать черную майку Киры салфеткой.

– Фигня! – уворачивался он, наливая себе новую порцию кофе и высматривая новое пирожное. – Все равно не видно.

– Расскажи еще что-нибудь, – попросила Оля, и все расхохотались.

А в это время Александр Урбан и капитан Астахов беседовали в машине Ксении. Уехал криминалист, взявший «пальчики».

– Понимаешь, на письмах одни и те же отпечатки, твои, я думаю, – говорил капитан Александру. – И на конвертах тоже. На первом – отпечатки еще одного человека, видимо, дежурной, которая передала тебе конверт. И все. И моя интуиция подсказывает, что с машиной та же история. Наш невидимка не только совершает бессмысленные поступки, он при этом еще и не оставляет следов. Что ему надо? Если ему нужна встреча, о чем он заявляет в своем письме, то почему он беспокоится об отпечатках пальцев? Почему действует в перчатках? Ведь в его просьбе нет состава преступления.

Александр пожал плечами:

– Заявляет о своем присутствии.

– Именно. Кричит: «Я здесь!» Причем заявляет довольно глупым на первый взгляд образом. Бессмысленно заявляет. Не пугает, не угрожает, ничего не требует.

– Требует встречи.

– Это несерьезно. В письме ни даты, ни времени. Это не требование, а объявление…

– …войны?

– Может, и войны. Во всяком случае, принимая во внимание «стерильность», прицел у него дальний. А может, он просто психически неполноценный. Дай мне карты твоих пациентов. Или что там у тебя…