Игорь Блинов - Ворона летает по геодезической

— Ну, что там? — раздался вдалеке мужской голос. — Или это мумия была? — и эхом раскатилось истеричное ржание.

— Никого нет, — ответила женщина, голос ее показался Ермолаеву знакомым. — Может, что-то случилось?

— Конечно — его мумия схватила, — мужчина продолжал гоготать.

«Вот сейчас вылезу с завываниями, будет вам мумия, — подумал Ермолаев — Однако, по-английски говорят, значит, мужик — не египтянин, а, видимо, Саид и есть. Кого-то еще ждут, и хорошо что не меня».

Шаги удалились, наступила тишина.

«Кажется, ушли…» — Ермолаев вылез и нагнулся к проходу, но в глаза ему ударил луч мощного фонаря. Он отпрянул и прижался к стене. Заметили или нет? Если заметили, можно изобразить придурковатого иностранца. Но это крайний случай. А сейчас — сыграть в прятки.

Неизвестные разговаривали недолго и слишком тихо, чтобы можно было что-то разобрать. Вскоре они ушли.

Выждав около получаса, он вылез из убежища и обследовал сопредельное помещение. Оно оказалось наполовину заставлено ящиками. У самого входа — пара канистр. В ящиках — оружие и боеприпасы, догадался Ермолаев. А в канистрах? «Опиум, может быть», — Ермолаев открутил крышку. Нет, похоже, обыкновенный керосин.

«Вот что, голубчики, так мы это дело не оставим», — Ермолаев наклонил канистру и обильно полил ящики горючей жидкостью. В воздухе разлился едкий аромат. Он отошел к дверному проему и достал спички.

Когда раздался хлопок и дохнуло жаром, Ермолаев ускоренным темпом пробирался к выходу. И — о, ужас — наверху он наткнулся на невесть откуда взявшуюся решетку. Убедившись в ее прочности, он ринулся назад, навстречу горячей волне. Надо успеть к тому, другому ходу, ведущему наверх, который он видел раньше.

«Раки любят, когда их варят живыми…» — вспомнилась Ермолаеву забавная фраза из старинной поваренной книги. Задыхаясь, он нащупал отверстие и ухватился руками за край. «Мумия, мумия, жареный мужик…» — замелькала в голове бессмысленная дразнилка. Ноги предательски заскользили по каменной стене, не находя опоры, и все же инстинкт самосохранения заставил быстро подтянуться и забраться наверх. Лаз оказался таким узким, что пришлось двигаться по-пластунски.

Спереди потянуло холодком, но ползти становилось все труднее — проход явно сужался. «Ну, не тощее же я древних египтян, — думал он, упорно продвигаясь вперед. — И обратной дороги все равно нет — я же не кальмар какой-нибудь, чтобы продвигаться ногами вперед. И вовсе не хочется в юные годы присоединяться к компании Тутанхомона…» Когда плечи заклинило между каменных стенок, он слегка запаниковал и, уже повинуясь не разуму, а генетической памяти древних прародителей-земноводных, из последних усилий проскользнул вперед и очутился в помещении, поначалу произведшем впечатление огромного зала, но где, как оказалось, можно было встать, лишь подперев спиной потолочный свод. Он сел на холодный каменный пол и расслабил онемевшие мышцы. Чуток отдохнуть и — вперед.

И тут он с радостью обнаружил, что из щелей каменной кладки сочится свет. Ермолаев подошел, выставил ладони, отчаянно надавил и с грохотом вывалился наружу, на миг ослепнув от яркого африканского солнца. Свобода! Ты действительно сладкое слово…

В этот момент земля задрожала, и из-под земли послышались гулкие удары. Сориентировавшись на местности, Ермолаев торопливо двинулся по направлении к поселку.

Как назло, ни одного такси… Он увидел, как три человека подозрительного вида, вышедшие из-за угла, по-деловому направились к нему. Что-то подсказывало Ермолаеву, что идут они не с добром.

Судьба послал Ермолаеву почти новенькую Яву, затормозившую около расписанного вручную киоска Кока-Кола. Мотоциклист, с солидным животом и одетый, несмотря на жару, в пуховик с логотипом американского университета, не успел заглушить двигатель, как Ермолаев быстро подошел, сделал ему подсечку, и тот с причитаниями скатился в канаву. Оседлав железного коня, Ермолаев со стрекотом и ветерком помчался по дороге, и только перед поворотом оглянулся. За ним бежала шумная толпа, которая была теперь уже достаточно далеко.

— Повезло тебе, Ермолаев. Вечером летишь — отгадай, куда.

— В Париж, — брякнул наугад Ермолаев.

Шеф удивленно поднял брови:

— Откуда знаешь?

— От… то есть, работа такая… — ответил Ермолаев и почему-то явственно представил себе облезлого египетского верблюда.