Александр Ольбик - Триумф язычников

Харитонов. Это для меня, разумеется, раз плюнуть, я там знаю все ходы и выходы, все лазейки и норы, через которые могут улизнуть жириновцы и прочая правая и яблочная шелупень. Только один вопрос, товарищ Ленин: после победы нашей революции, что будет наиболее приоритетным - расстрел или повешение?

Сталин. (полулежа в кресле) Эти процессы надо гармонизировать...

Ленин. Но при этом ни в коем случае не надо забывать об опыте североамериканских штатов, я имею в виду электрический стул...Но спешить не будем, ибо современная наука еще не сказала своего последнего слова...

Шандыбин. А чем мне заняться, товарищ Ленин? Я же весь излучаю энергию (начинает отбивать чечетку и приседать) и мне полагается быть на передних рубежах борьбы...

Зюганов. Верно, товарищ Ленин, наш Шандыба может временно исполнять роль революционной дубины...

Ленин. (с ног до головы оглядывая Зюганова) Не кокетничайте, Геннадий Андреевич, вы ведь тоже не прочь побывать в этой роли...И я вас прекрасно понимаю, но...Но мы должны быть тоньше и умнее и не забывать об национальном вопросе. Все революции рано или поздно кончаются, а вот Сион не дремлет...

Зюганов. ( с готовностью) И для этого у меня есть один железный человек...

Ленин. Небось, опять латыш?

Зюганов. Русак чистых кровей...Генерал Макашов - вот кто может раз и навсегда решить национальный вопрос...

Ряженый Гитлер. Брешешь, Зю, национальный вопрос лучше нас еще никто не решал...А во-вторых, Макаш полукровка, его пра-пра-пра-пра...

Шандыбин подходит к ряженому Гитлеру и накидывает ему на голову целлофановый мешок.

Шандыбин. Все твои исторические подвиги, Адольф, осталось в прошлом, теперь и мы сами с усами...

Гитлер хрипит, брыкается и затихает. Шандыбин снова бьет чечетку, демонстрируя свои физические кондиции.

Ленин. (восхищенно) Вот, учитесь, товарищи, у Василия Ивановича как надо молниеносно переходить от слов к делу...Ну ладно, поговорили и довольно...А сейчас расходимся и приступаем к свершению великой октябрьско-ноябрьско-декабрьской революции. (смотрит на часы, обращается к Сталину) Иосиф Виссарионович, пока наши люди берут в Москве власть в свои руки, вы садитесь за телефон и отслеживайте ситуацию, поскольку на другое вы пока не способны...Все, все, разбегаемся, удачи вам, друзья и всяческих революционных успехов.

Все расходятся и уносят с собой ряженого Гитлера. В кабинете остаются Ленин со Сталиным.

Ленин. Ты, Коба, пока отдыхай, а я быстренько набросаю обращение к народам мира, а потом засяду за фундаментальный труд по мракобесию...

Сталин. (уныло) Да разве сейчас это актуально? Сейчас бы чего-нибудь пожевать и стаканчик доброго грузинского винца...

Ленин. Тут не до вина, Сосо. Мракобесие наш главный враг. Это кока для народа. Это марихуана и экстази для пролетариата, а ты говоришь, это не актуально. Экое заблуждение, даже ты, такой кремень революции, такой превосходнейший жупел для фабрикантов и кулаков всего подлунного мира, поддался этому предрассудку и хочешь революции навязать мистический образ какого-то Фактора. Вот, где он этот Фактор? Покажи? Может, я слепой и не вижу?

Сталин испуганно смотрит на медленно открывающуюся дверь.

Сталин. (вытянув в сторону двери руку, панически вжимается в кресло) Да вот же он, проклятый, на пороге!!! Оо-ооо, пресвятой Георгий, сохрани и избави мя от этого наваждения...

Появляется генерал Макашов. Чеканя строевой шаг. Подходит к Ленину и, приставив руку к козырьку мятой фуражки, говорит.

Макашов. Надеюсь, товарищ Ленин, я не опоздал к радикальному решению национального вопроса?

Ленин. (оглядывая гостя) Я вас, товарищ Макинтошев, представлял совсем другим.

Макашов. Интересно, каким же вы меня представляли?

Сталин: Вождь тебя представлял новым русским Брусиловым, а ты, глядя на твой затрапезный вид, чистый бомж...И к тому же дубина стоеросовая...

Макашов. (глядя на Сталина) А что это за мудак тут делает мне замечания? Если хошь, я и тебя пучеглазый перевоспитаю (подходит к столу и берет в руки папье-маше, взвешивает). Нет, к сожалению, это слишком легкое орудие перевоспитания, я воспользуюсь ленинской чернильницей, которую ему подарили рабочие Путиловского...

Сталин. (с телефонной трубкой в руках) Лаврентий, тут еще один заявился при погонах, и думает, что он что-то значит для матери-природы...Так...так...Прекрасно. Я всегда, Лавруша, подозревал, что у тебя не голова а Дом советов...Правильно, я сейчас подскажу это Владимиру Ильичу....Хорошо, будь Павлыч на связи...(К Ленину) Тут Берия советует нам назначить этого шустрика (взгляд на Макашова) военпредом в Биробиджанской автономной республике...