Анна Малышева - Лучше бы я осталась старой девой

– Она была первой, – хмуро ответила Фатиха. – В начале июня ей устроили автокатастрофу. Именно это был первый сигнал Арифу, а вовсе не Наташа Гарина.

Лена долго молчала. Эта смерть была для нее уже совершенной абстракцией. О Гариной она хотя бы знала то, что они вместе жили в общаге. Об этой девушке – ничего. Никогда, даже случайно, они не могли видеться. Фатиха молчала, явно ожидая ответа. Лена взяла сигарету. Помолчав еще, сказала:

– Это все? Или у тебя в запасе есть еще парочка трупов?

– Это все.

– Значит, мне надо благодарить Арифа? Так это понять? Охота началась не в июле, а в июне?

– Если точно – второго июня.

– Ты с самого начала знала об этой девушке?

– Да. Но зачем тебе было рассказывать об этом?

– Значит, если бы не эта молочная принцесса, я бы уже была мертва? А кто ее убил? Тот же человек или другой?

– Тот же.

– Он бывает у Мухамеда?

– Был один раз.

– Зияд?

– Я же тебе сказала, у этого человека семья в Сирии, а у Зияда здесь жена и сын. Я вижу, что ты все еще пытаешься узнать, кто это такой. Забудь о нем.

– Но я хочу хотя бы знать его в лицо!

– И что тебе это даст?

– Я должна знать, как выглядит тот человек, которому поручено меня убить.

– Ему еще никто ничего не поручал, – вздрогнула Фатиха.

– А все же?

– Ничего в нем страшного нет. Довольно хорошо говорит по-русски. Правда, это единственное его достоинство. Я же тебе сказала – это зверь.

Лена затряслась, закрыла лицо руками, уронила на пол сигарету. Фатиха сперва погасила и выбросила в окно окурок, и только потом сказала, не прикасаясь к Лене:

– Не устраивай истерик. Будем спать.

– Как спать?! – рыдала Лена. – Господи, как мне все это надоело!

– А мне надоело успокаивать тебя!

– Так не успокаивай!..

– Если я брошу тебя в таком состоянии, ты натворишь глупостей, – холодно ответила та. В ее голосе была такая злоба, что сердце у Лены сжалось. Неужели она не ошиблась в своих предположениях, и Фатиха не та, за кого себя выдает? Она говорила так, словно готова была ее ударить… Лена отняла руки от лица и опухшими глазами постаралась рассмотреть Фатиху в сумраке. Но увидела только черное пятно ее волос и белизну ночной рубашки. Сипло сказала:

– Дай мне спокойно поплакать.

– Мне тебя не жалко, – голос у Фатихи по-прежнему был ледяной. – Ты считаешь, что твои неприятности хуже всех на свете. Мои неприятности, моя боль – это для тебя не существует. Все эти дни я пытаюсь как-то удержаться от самоубийства, мне не меньше твоего нужна поддержка. А вместо этого я нянчусь с тобой и вытираю твои слезы.

Слезы у Лены высохли. Она вспомнила первую ночь, когда Фатиха рассказала ей о своей любви, когда эта девушка окаменела от горя, узнав о смерти Сафара. Вспомнила, что действительно ни разу не видела ее слез за все остальное время. Вспомнила свои жестокие слова, которые невольно вырвались, когда они ушли от Саиды. Впервые ей пришло в голову, сколько раз она задевала Фатиху своим бесчувствием по отношению к ней, как мало ее интересовала эта девушка сама по себе. «Мне нужна от нее только помощь, только поддержка… – поняла Лена. – Я этого даже не скрывала. А ей… Ей хватило бы ласкового слова, моего сочувствия. Но она мне кажется такой сильной, такой жесткой, даже жестокой, что я и не думала чем-то ей помочь».

– Послушай… – нерешительно начала Лена. – Я совсем забыла…

– Я никогда не выпрашивала жалости!

– Конечно, я виновата… – Лена попыталась взять ее за руку, но рука была отдернута. – Но пойми, я так боялась за детей…

– Я только и делала, что понимала тебя. Пусть каждый думает о себе.

Что могла ответить Лена? Она знала, что момент был упущен. Нельзя убедить человека, что сочувствуешь ему, если долгое время ты о нем не думал.

– Давай спать. – Фатиха легла и отвернулась.

Лена тоже улеглась, но глаз не закрывала. Она лежала, глядя на серый квадрат окна, вдыхала прокуренный воздух, ощущая ноющую боль в области сердца… Начинался рассвет, во дворе каркали вороны. Наконец она не выдержала, прошептала:

– Ты спишь?

Фатиха не ответила, лежала, по-прежнему отвернувшись, дышала ровно, но Лена понимала, что уснуть после такой сцены та не могла.

– А парень, который убил всех девушек… – робко предположила Лена. – Может быть, он и Сафара?..

Уж эта тема не должна была оставить Фатиху равнодушной. Лена напряженно ждала, и через некоторое время та все же подала признаки жизни – пошевелилась, будто устраиваясь в постели поудобнее, и спустя полминуты сказала: