Анна Малышева - Лучше бы я осталась старой девой

– Вы Лена?

И как ни странно, почти без акцента, хотя по двум словам судить было трудно. Лена так удивилась, что ответила довольно приветливо:

– Да.

– Я – Фатиха, сестра Арифа.

– Кто? – Лена бросила щетку, которой расчесывала волосы, и во все глаза уставилась на девушку. Она никогда не слыхала от Арифа, что у него есть сестра, правда, догадывалась, что он у родителей не один… Но как-то не было желания расспрашивать его о доме, о Дамаске. В последнее время у нее вообще редко являлось желание поговорить с ним по душам. И вот является сестра… «А они даже похожи, – отметила про себя Лена. – Такая же некрасивая, нос такой же… Бедняжка, с такой внешностью…» А вслух сказала:

– Ариф никогда не рассказывал о вас. Вы его родная сестра?

– У нас один отец, – Фатиха оглянулась в коридор, вошла в комнату и прикрыла за собой дверь. – Я посижу с вами, можно?

– Конечно, – Лена подвинулась, давая ей место на постели.

– Моя мать умерла, когда я была маленькой, отец женился снова.

– А я подумала…

– Нет, у отца никогда не было двух жен сразу, – улыбнулась Фатиха. – Я от первого брака. Ариф, наверное, ничего вам не рассказывал о семье? Он, знаете, всегда был чудаком, его не очень-то уважали и любили… Но он добрый. Так он ничего не рассказывал?

– Немного. – Лена внимательно разглядывала ее. Почти правильная русская речь, уверенное произношение, обаятельная улыбка. Сколько ей может быть лет? Она старше Арифа, а ему двадцать восемь… Значит, ей не меньше тридцати! А выглядит девчонкой. И вовсе она не дикая, как показалось сперва. Вполне современная девушка, хорошо одета, правда, не накрашена, но вряд ли это имеет для нее значение…

– Фатиха, а где вы так научились говорить по-русски? У вас почти нет акцента.

– Училась в Москве, – та снова улыбнулась. – Давно, пять лет назад. На филологическом факультете. А сейчас почти забыла язык.

– Вовсе нет! – Лена не переставала удивляться. – А я подумала, вам лет восемнадцать… Так странно, что вы старше Арифа!

Фатиха засмеялась – странно, совсем беззвучно, запрокинув голову. Шея у нее была совсем тоненькая, плечи узкие, грудь крохотная, волосы – пышные, густые, черные как уголь. Отсмеявшись, сказала:

– Все говорят, что я молодо выгляжу. Я как моя мама. Она как раз в тридцать лет умерла. Я вам потом покажу фотографии. У меня с собой нет.

– Фатиха, – осторожно спросила Лена. – А вы что – живете в Москве?

– Только что приехала.

– Правда? – вырвалось у нее. – Вы видели Арифа?

Фатиха как будто не услышала вопроса. Она прошлась по комнате, приоткрыла дверь, выглянула в коридор. Исчезла, не произнеся ни слова, но через минуту вернулась с двумя чашками кофе.

– Это нам, – сказала она, ставя кофе на подоконник. – Только что сварил Мухамед. Не пойдете туда? Они едят.

– Я не хочу… – Лена умоляюще смотрела на нее. – Фатиха, вы женщина, вы меня поймете! Объясните мне, пожалуйста, что творится? Ариф обещал прислать деньги в посольство, а денег нет. Он их явно не посылал. Вы, конечно, думаете, что мне от него только деньги и нужны, я знаю, но… Господи, надо же по-человечески! Везде обман! Целый год ни слуху ни духу о нем! Он обещал скоро приехать, в двадцатых числах. Если вы только что из Дамаска…

– Я там его не видела, – шепотом ответила Фатиха.

– Как же так?

– Говорите тише!

«Кто-то уже просил меня об этом на днях, – подумала Лена. – Сафар. Нас подслушивают?»

– Я не могу говорить… – шептала Фатиха, глядя при этом на дверь. – Их тут восемь человек. Поговорим ночью, если смогу прийти. Я сейчас туда пойду.

– Фатиха, я вас прошу… – Лена уцепилась за рукав ее белой блузки. – Вы же видите, в каком я состоянии, мне все обещал объяснить Сафар, но его убили!

– Сафара убили? – Фатиха замерла, глаза стали похожи на два черных камушка – твердые, острые, непроницаемые. – Вы знали Сафара? Когда его убили? Кто?

– Позавчера, почти при мне, на его складе… А кто – не знаю. Только не Абдулла, он был со мной. Фатиха, не уходите! Я вижу, что вы добрая, вам можно все сказать! Сафар предупредил, чтобы я ушла отсюда, но я не могу! Они следят за мной, никуда одну не пускают, не дают встречаться с теми, с кем я хочу! Если я куда-то иду, то с Абдуллой или Иссой, или даже с Мухамедом! В квартире постоянно незнакомые люди! Сафар хотел меня предупредить об опасности, но я не знаю о какой! Вы знаете?! Я вижу, что знаете!

Фатиха слушала молча, закрыв глаза. Веки у нее были темные, цвет лица – нездоровый, желтый, губы сухие. Теперь она выглядела старше своих тридцати лет. Наконец открыла глаза и тихо сказала: