Анна Малышева - Лучше бы я осталась старой девой

– Я отвыкла от этих арабских штучек!

– А что такое?

– Любят поболтать обо всем на свете, только не о том, что важно для тебя… Помощи не дождешься, а вот на добрые советы они все щедры!

– Я бы с удовольствием поговорила с этим типом сама, – небрежно заметила Инна. Она скинула мокрое полотенце прямо на пол и отбросила его подальше босой ногой. Видно было, что она очень устала и с трудом держит глаза открытыми. Зевнула, поморгала загнутыми ресницами (блондинка она была настоящая, но ресницы и брови у нее тем не менее были черными) и посоветовала: – Давай-ка ляжем спать…. После что-нибудь придумаем…

– Нет, ты иди, а я не могу, – засуетилась Лена, копаясь в потрепанной записной книжке. – Теперь звоню в посольство, потом поеду туда… Господи, только бы деньги пришли!

– Куда торопиться… – возразила Инна с чисто восточным спокойствием (оно нередко в ней просыпалось, несмотря на взрывной темперамент). – Страшно на тебя смотреть! Под глазами круги, вид загнанный, будто три дня не спала… Сперва приди в себя, потом поезжай…

– Они ведь установили определенный срок, – пояснила Лена. – Мои кредиторы. Я звонила им, когда Мухамед сказал про деньги, сообщила, что приеду, заберу их и отдам долг. Они сказали – если до пятого числа денег не будет – пеняй на себя!

– Погоди… – Инна проснулась. – А сегодня у нас что?

– Третье июля. Ты совсем счастливая стала, часов не наблюдаешь… А для меня каждый день – пытка!

– С этими танцами все перепуталось! – рассердилась Инна. – Когда работаешь ночью, а спишь днем… Так сегодня уже третье? Здорово. Значит, вечером я должна встретиться с моим милым. Хоть выспаться, что ли…

– У тебя кто-то есть? – поинтересовалась Лена. – Несмотря на такую работу?

– Да, мужики боятся иметь что-то серьезное с такими девушками, как я… – усмехнулась та. – А этот… Он сам танцор, так что ему легче меня понять. Но ты не думай, что я влюблена. Я уже не способна на это. Просто развлекаемся вместе. Должна же быть отдушина!

– В твои двадцать лет глупо говорить, что ты не способна на что-то, – нравоучительно ответила Лена.

– А в твои двадцать три? Все, я пошла спать! – Инна встала, перекинув за спину мокрую гриву потемневших от мытья волос. – Ключи от квартиры – вон, на холодильнике, специально для тебя приготовила. Твой парень пускай спит. Делай что хочешь, а если вернешься часиков так в пять, разбуди меня, ладно?

– Я тихонько разберу вещи и поеду в посольство.

– Деньги нужны?

– С ума сошла… Пока у меня все есть. Я не побирушка.

– Да не обижайся… – зевнула Инна. – И спросить нельзя!

И ушла, кутаясь в свой белый халатик. Лена принялась набирать номер посольства. Ей ответил мужской голос – почти без акцента.

– Я хотела бы узнать, пришли на мое имя деньги и билеты из Дамаска или нет? – спросила она.

– На какое имя?

– Селянина Елена Владимировна.

Разыгралась комедия с повторением на разные лады ее имени – он никак не мог его усвоить. Потом сказал, что понял, и исчез минут на пять, не меньше. Лена от волнения кусала губы и так прижимала к уху трубку, что оно даже заболело. Наконец он ответил:

– Извините, пожалуйста, но сегодня нет того человека, который занимается корреспонденцией. Позвоните завтра.

«Что и предсказывал Мухамед, – подумала она. – Ему неохота говорить про деньги».

– А если я сегодня приеду, его застану?

– Может быть, неизвестно. Лучше завтра.

– Но это очень срочно! Спросите, он будет или нет? Я приехала из Петербурга всего на несколько дней, мне срочно надо получить эти деньги!

– Хорошо, – покладисто согласился он. – Приезжайте сегодня, может быть, что-то узнаем. А вообще мы корреспонденцию получаем по четвергам, а все становится известно в пятницу. В пятницу он точно будет.

– Но я не могу ждать до пятницы!

– Хорошо-хорошо, приезжайте сегодня!

На этом разговор был окончен. Лена повесила трубку и поняла, что придется ехать и разбираться прямо в посольстве. Такой исход дела ее совсем не удивил, она успела привыкнуть к подобным порядкам, пока жила с Арифом. Лена прошла в комнату, увидела, что подруга спит, свернувшись комочком на широкой постели. Ее волосы высохли и блестели, дыхание было мирным, ровным, почти детским. Да и сама она во сне казалась ребенком. Дети тоже спали спокойно, Лена получше укрыла Сашку, который всегда умудрялся запутаться в пододеяльнике, и вышла из комнаты. Сумку она разобрала в коридоре, да и разбирать было нечего. Одежда Сашки – поношенные вещи, которые мать собрала по дальним родственникам и знакомым, чьи дети выросли из них. Два полотенца. Черный шерстяной свитер – в нем она тогда в сентябре попрощалась с Арифом на вокзале… Казалось, что ненадолго, но вот прошел год, как она не слышала даже его голоса. Дешевые шорты на случай жаркого дня. Майка.