Анна Малышева - Саломея

– Никто ничего не видел… – уныло протянула Елена. – Что ж, придется выпутываться самой.

Она поняла главное: россказни Михаила о том, что он является владельцем этой квартиры – ложь. Зачем он лгал? Пустил ли его профессор в квартиру на время отъезда, снимал ли он это жилье или присматривал за ним по просьбе все того же Вадима Юрьевича – все это можно было узнать лишь от него самого. Но уже то, что Михаил на свидание не явился и на звонки не отвечал, косвенно говорило о его причастности к случившемуся. В его виновность Елена плохо верила, но… «Я уже сутки ничего о нем не слышала! А вдруг и с ним беда?!»

Женщина впервые осознала такую возможность и назвала себя идиоткой – отчего это прежде не пришло ей в голову?!

– До свидания, я поеду, – обратилась она к соседке. – Надолго не прощаюсь, у меня предчувствие, что придется сюда вернуться. На всякий случай, если во дворе все же появится человек, которого я описывала, или мелькнет такая машина, как у него, – позвоните? Вот номер…

Елена торопливо черкнула на листке из блокнота номер мобильного телефона и свое имя. Женщина спрятала клочок бумаги в карман и с готовностью закивала:

– Еще бы, позвоню! А меня зовут Татьяна Семеновна, где живу, поняли, наверное? Квартира сразу под Вадимом Юрьевичем, номер шестнадцать. Если что, приезжайте, вызывайте по домофону, я почти всегда на месте.

Елена с трудом распрощалась с новой знакомой. Татьяна Семеновна очень не хотела ее отпускать, по всей видимости, соскучившись по свежему человеку. Молодой женщине пришлось несколько раз повторить, что она спешит, и не слишком вежливо повернуться спиной, как вдруг ее поразила неожиданная мысль. Она остановилась как вкопанная и снова обернулась к приунывшей было соседке:

– Послушайте, но ведь вчера в квартире профессора была генеральная уборка! Там начищали паркет, протирали мебель, оконные стекла, чистили ковры! Все блестит, сверкает! Неужели вы ничего этого не слышали и не догадались, что он вернулся?!

– Уборка? Да что вы! – отмахнулась та, однако, озадачившись. – Это он приглашал ребят из какой-то фирмы перед самым отъездом в Германию! Тогда они слегка пошумели, двигали мебель, что было, то было, но я на такие вещи никогда не жалуюсь! Я соседей уважаю, у каждого свои нужды!

– Нет, вы не понимаете. – От раздражения Елена даже топнула ногой, угодив в небольшую лужицу. Полетели брызги, соседка удивленно попятилась. – Уборку сделали вчера, там ни пылинки!

– А откуда возьмется пыль при закрытых окнах? – возразила Татьяна Семеновна. – Где не живут, там не пачкают, уж поверьте моему опыту! Во всяком случае, вчера наверху мебель не двигали! А если двигали, старались не шуметь! – уже шутливо добавила она, явно наслаждаясь своим остроумием.

Елене пришлось отступить ни с чем, но она твердо решила поделиться своим недоумением со следователем. Теперь ей даже не терпелось с ним увидеться. Садясь в машину, женщина бросила взгляд на флакончик с ароматизатором воздуха, приклеенный над приборной доской, и сощурилась, будто внезапно ослепленная ярким лучом света: «Запах лимона! Наверху, в той квартире, все пропахло лимонным шампунем для ковров! Запах не мог продержаться целый год с такой интенсивностью, пусть даже при закрытых окнах! Его не слышно уже через неделю, и я могу точно сказать, что уборку делали вчера!»

Эти мысли отвлекли ее от самой мрачной стороны случившегося. Она, вопреки собственным ожиданиям, добралась до дома без приключений, хотя едва следила за дорогой, настолько были взвинчены нервы.

Стоило ей вставить ключ в замочную скважину, как дверь отперли изнутри, и она увидела на пороге мужа.

– Руслан?! – Он попятился, и Елена, чуть замешкавшись, вошла в прихожую. – Ты ведь был в области? В командировке…

– А вот взял, да и вернулся. – Он следил за тем, как жена стягивает плащ, не выражая намерения помочь. – Планы переменились.

– Что, ваша фирма потеряла заказ?

– Нет.

Руслан посторонился, когда жена наклонилась, отыскивая в углу тапочки, все с тем же замороженным видом, уже удивившим женщину при встрече. Выпрямившись, она пристально взглянула на мужа, и ей показалось, что на его лице написана скрытая издевка. Это было так необычно, что она окончательно встревожилась:

– Ты не заболел?

– Я абсолютно здоров, – отрезал тот. – Но спасибо за заботу, конечно. Очень трогательно с твоей стороны!

– Что за комедия… – пробормотала она, торопливо проходя в кухню, чтобы включить чайник. Спиной она ощущала холодок его взгляда, сердце учащенно забилось, предсказывая недоброе, о чем оно, опередив разум, уже узнало своими тайными путями. «А если он все знает… Но откуда?!» У нее в мозгу пронеслась огненная болезненная стрела, и Елена, тихо вскрикнув, сжала ладонями виски.