Наталья Солнцева - В храме Солнца деревья золотые

Оксана, высокая, стройная черноглазая женщина, почти не изменилась.

— Сколько мы не виделись? — спросил Калитин.

— Года три…

Он удивился. Неужели столько времени пробежало?

— Ты стала еще красивее.

Она печально улыбнулась. Комплимент явно запоздал. Когда-то она бы много отдала за то, чтобы Марат оказывал ей знаки внимания.

— Я вышла замуж, — просто сказала она.

— Поздравляю…

Оба испытали минутную неловкость, которая быстро рассеялась.

— Теперь у меня скучный пожилой муж и пасынок, — добавила она без всякой позы, доверительно, как близкому другу. — Зато все, как у людей: семья, квартира, дача в Подлипках… достаток.

Она умолчала о том, что пасынок — долговязый, нескладный подросток, буквально изводил ее своими злобными выходками. Приходилось терпеть. Брак по расчету имеет свои плюсы и минусы.

— Что тебе заказать? — спросил Марат. Она пожала плечами.

— Что хочешь.

— Тогда давай попробуем здешние пельмени и… сбитень. Помнится, он тут потрясающе хорош.

— Сбитень?

— Это горячий напиток из меда с травами.

— Ни разу не пробовала.

За едой они вяло переговаривались о том о сем. Незаметно Марат повернул разговор в нужное ему русло.

— Как тебе работа менеджера в «Госкомсвязи»?

Оксана оживилась. Она пришла на фирму два года назад, но была в курсе всех дел. Любопытство, переходящее границы дозволенного, — именно это качество когда-то привлекло к ней Марата.

— Платят хорошо, — сказала она. — Но и вкалывать приходится до седьмого пота. Раньше шеф все соки выжимал, а теперь Холмогоров из нас веревки вьет.

— Тебе кто из них больше нравится?

— Мне? — Она задумалась. — Никто. Ревин раньше на все праздники банкеты устраивал за счет фирмы, больничные исправно оплачивал, отпуска. Потом его как подменили…

— Характер испортился?

— Не знаю… Что — то у нас происходит непонятное. Сначала банкеты отменили, сокращение устроили. Холмогоров закручивает гайки. И это еще не все. Обычно нам за хорошую работу премиальные выплачивали, а сейчас вот уже месяц зарплату задерживают. Ревин в офисе почти не показывается, будто ему на все плевать. Зато Холмогоров зверствует: бегает, орет на всех. Недавно у него сердечный приступ случился. Я думала, хоть после этого успокоится. Куда там! Еще злее стал.

— Нервничает? — сочувственно спросил Марат.

— Ага. Он же финансовый директор. У меня приятельница в бухгалтерии работает, так я ее спрашивала, почему зарплату не выдают. Оказывается, у фирмы серьезные проблемы с деньгами. Под угрозой контрольный пакет акций. Самое удивительное, что Ревину все по барабану! Как будто «Роскомсвязь» не его собственность.

— Он один владеет компанией?

— Есть еще соучредители, акционеры, — все богатые, влиятельные люди. Как же Холмогорову не нервничать? Если «Роскомсвязь» разорится, то может полететь его голова. Партнеры церемониться не будут, они за свои бабки горло перегрызут.

— Что же Ревин, не понимает этого?

— Вот и я удивляюсь! — Оксана разволновалась. — Закурить есть?

Марат достал сигареты, зажигалку. Она сделала несколько затяжек и тяжело вздохнула.

— Дела так плохи?

— Очень плохи, — она наклонилась вперед и понизила голос. — Ходят слухи, что у шефа «крыша поехала». Ну, будто бы он дошел до ручки и… в общем, сам транжирит деньги. А куда, на что, никто не знает. У него все компьютерные коды, пароли, и он что хочет, то и делает. Соучредители еще ничего не подозревают. Один Холмогоров за голову хватается. Что будет? Надо новую работу искать.

— Могла бы и дома посидеть. У тебя же супруг состоятельный. Кстати, ты еще Тесленко или сменила фамилию?

— Сменила. Теперь я Минкина.

— Значит, домохозяйкой быть не желаешь?

— Не желаю.

Она замолчала. Напоминание о муже окончательно испортило ей настроение.

— Когда ты видела Ревина последний раз? — осведомился Марат.

— Фу… ты чего так спрашиваешь? Будто его убили… Он жив, я надеюсь?

— Да жив, жив… Просто ты сказала, что у него «крыша поехала». Это внешне как-то проявляется? Ну, там… поведение странное, неадекватная реакция.

Оксана курила, вспоминая.

— Вроде нет… Внешне никакие заметно. Чисто логически не вяжется: раньше человек болел за свой бизнес, старался. А теперь, когда фирма под угрозой, ему все равно. Разве это нормально?

— Почему ты решила, что Ревину все равно?

— Будь это не так, он бы предпринимал что-то, переживал. Совещания бы собирал экстренные, нервничал, как Холмогоров.