Наталья Солнцева - В храме Солнца деревья золотые

Якобы на рассвете, когда все еще спали, он встал пораньше, выглянул из палатки и увидел огромную фигуру в четырехстах метрах от него. Фигура как-то странно, скачками, передвигалась и через несколько секунд скрылась за склоном горы. Воодушевившись, ученые стали вести по ночам регулярные наблюдения с помощью приборов ночного видения, а днем, разбившись на группы, искали следы. Однажды лунной ночью еще двое членов экспедиции видели загадочную фигуру. Но следов так и не обнаружили.

Наши ребята, как ни обидно, тоже вернулись ни с чем. Сокрушались, что им не повезло и они даже тени голуб-явана не видели. Зато озеро поразило красотой всех.

Операторы договорились с сотрудниками гидрометеостанции, и те показали им самый лучший вид на озеро со скального утеса. Все застыли в восхищении и долго любовались зимними красками дикой природы.

Ну, а нам пришлось довольствоваться привезенными фотографиями. Даже на них озеро поражает великолепием: между снежных гор, словно в каменной чаше с зубчатыми краями — синяя зеркальная гладь, сверкающая в солнечных лучах. Жаль, что я не смогу увидеть Сарез своими глазами. Говорят, вода в нем чистая и светлая, как слеза. Местные жители верят в ее целительную силу. Мол, если окунуться в озеро, то обретешь вечную молодость и здоровье. Это, конечно, легенда, но все равно интересно.

Метеорологи поделились с нашими ребятами своими наблюдениями. Иногда по ночам некоторые из них видели огромные фигуры. Те странно мерцали в лунном свете. Все думают, что голуб-яван обитает именно на берегах Сарезского озера, только найти его непросто. Горы тщательно хранят свои тайны. Может быть, это и правильно.

Ну вот, вроде все новости я тебе сообщила. В гостинице немного скучно. Единственное развлечение — болтовня, поэтому любая новость тут же обрастает множеством подробностей. И уже не разберешь, где правда, а где вымысел.

Таджики — добрый и приветливый народ. У них очень красивая одежда, особенно платья у женщин. В холода они надевают их одно на другое. Многие одеваются по-современному, в дубленки и шубы. Повсюду продаются джурабы — теплые шерстяные носки. Их краски и узоры изумительны. На носках — целые картины: звери и птицы, одуванчики, чинары в горах. Джурабы носят и мужчины, и женщины. Я не удержалась, купила тебе и себе по две пары.

Наверное, тебя интересует, как здесь кормят? Еда вкусная, хотя очень простая: молочные продукты, баранина, лепешки, суп шурпа. В общем, жить можно.

Хотела уже заканчивать, но пришла Глафира и сообщила, что через неделю мы переезжаем поближе к Язгулемскому хребту. Будем жить в горном кишлаке. Как там с Интернетом, не знаю. Поэтому если писем не будет, не волнуйся, пожалуйста. Твоя Лариса».

Мельников не мог знать, как развиваются события на далеком Памире. Ему оставалось только ждать.

К концу февраля потеплело, и съемочная группа выехала из Калаихума в сторону Язгулемского хребта. Дорога все круче и круче поднималась витками вверх. С одной стороны шла отвесная стена, с другой — обрыв.

Лариса закрыла глаза и старалась заснуть. Остальные пассажиры, далее шумная Глафира, тоже притихли. С перевала дорога побежала вниз, петляя между скал. Каждый раз открывались потрясающие виды: высокие кручи и бездонные провалы, синее небо между отрогами, остроконечные вершины, покрытые вечным льдом. Горы в лучах солнца вспыхивали розовым, синим, фиолетовым и оранжевым.

Режиссер Бахмет прильнул к окну автобуса.

— Вот это натура! — восхищенно восклицал он. — Красота…

Операторы что-то на ходу снимали. Бахмет требовал остановить автобус, но водитель отказался наотрез.

— Скоро стемнеет, — сказал он. — Надо успеть добраться до кишлака. Погода в горах капризная, мало ли что.

Ночевали в кишлаке, в большом таджикском доме.

Горные таджики строились основательно, рассчитывая жилище на большую патриархальную семью. Дом был простой, массивный, прочный, сложенный из дикого камня. Внутри стены побелены. Деревянные балки, столбы, двери и окна покрыты замысловатой резьбой. В деревянной крыше по старинному обычаю — отверстие для света и дыма. Есть печи, есть и дедовский очаг.

В доме было тепло, пахло шерстью и дымом. Вдоль стен лепились широкие лавки, накрытые одеялами. Все разбрелись — кто куда. Лариса с Глафирой прилегли отдохнуть.

— Скажи, страшно ездить по горным дорогам? — спросила администраторша и сама же ответила: — Ох, и страшно! Наши автобусы — как спичечные коробки. Пропасти видела какие?