Элизабет Джордж - Верь в мою ложь

— Потому что всё это стало ложью. Ты не мой квартирант, я не домовладелец. Неужели ты думаешь, они вечно будут в это верить?

— Они верят в то, что я им говорю, — возразил Кав. — Я живу здесь, они живут там. Всем хорошо, и так будет продолжаться. Случись что-то другое — и они не поймут. Им вообще незачем знать.

— А что они могут сделать? Будут снова предлагать тебе иранских девочек для женитьбы? Таких, которые страстно желали бы подарить твоим родителям внуков?

— Этого не будет.

— Это уже есть. Со сколькими они уже тебя познакомили? С десятком? Больше? И в какой момент ты уступишь, не сможешь больше выдерживать их давление и начнёшь так сильно осознавать свой долг, что сделаешь то, чего от тебя ожидают? И что дальше? Одна жизнь здесь, другая — в Манчестере, и там будет она — кем бы она ни была, — ожидающая деток, а здесь буду я, и… чёрт побери, посмотри на меня!

Яну хотелось перевернуть стол, чтобы вся сервировка разлетелась по полу. Что-то набухало у него внутри, и он понимал, что взрыв не заставит себя ждать. Он направился к двери, чтобы выйти в коридор, оттуда — в кухню и из кухни — вон из дома.

Голос Кавеха прозвучал довольно резко, когда он спросил:

— Куда ты собрался?

— На воздух. К озеру. Куда угодно. Не знаю. Мне просто необходимо выйти.

— Погоди, Ян… Не надо так! То, что у нас есть…

— То, что у нас есть, — ничто.

— Неправда. Вернись, и я тебе покажу…

Но Ян слишком хорошо знал, куда это заведёт, куда всегда заводило это «покажу»; просто сейчас он искал совсем другого. И Ян вышел из дома, даже не оглянувшись.

Тим Крессуэлл ссутулился на заднем сиденье «Вольво». Он пытался не слушать просьб младшей сестрёнки, снова и снова умолявшей их мать позволить им жить с ней.

— Ну пожалуйста, пожалуйста, сто раз пожалуйста, мамуля, — ныла она.

Тим понимал: сестрёнка пытается склонить мать к мысли, что она многое теряет, лишаясь постоянного присутствия детей. Вот только, что бы ни говорила Грейси и как бы она это ни говорила, толку от всего было чуть. Найэм Крессуэлл вовсе не намеревалась позволять им жить вместе с ней на Ферме-за-Песками. У неё было всё, чего ей хотелось, и она не желала брать на себя ответственность за своих отпрысков. Тиму хотелось сказать об этом Грейси, но какой в том был смысл? Ей же было всего десять лет, она не могла понять, что такое гордость, отвращение, месть…

— Я ненавижу папин дом! — с надеждой добавила Грейси. — Там везде пауки! И темно, и всё скрипит, и отовсюду дует, и все эти углы с паутиной и всякой ерундой… Я хочу жить с тобой, мамуля! И Тимми хочет. — Она повернулась к брату: — Ты ведь хочешь жить с мамулей, Тимми, правда?

Чего Тиму хотелось, так это сказать сестре: «Не называй меня Тимми, глупая курица!», но он не в силах был сердиться на неё, когда видел в её глазах такую любовь и такую доверчивость. И надо бы научить её быть потвёрже… Мир вокруг был такой дерьмовой дырой, что Тим просто не понимал, почему сестрёнка до сих пор этого не осознала.

Тим видел, что мать наблюдает за ним в зеркало заднего вида, ожидая, что он ответит сестре. Он поджал губы и отвернулся к окну, думая, что почти не может винить отца в том, что тот швырнул в них бомбу, сломавшую всю их жизнь. А их мать прекрасно всё перенесла, да.

Она и сейчас действовала в соответствии со взятой на себя ролью: она лгала им насчёт того, почему они прямо сейчас возвращаются на ферму Брайана Бека. Вот только не знала, что Тим снял трубку с телефонного аппарата в кухне как раз в тот момент, когда она ответила на звонок в своей спальне, так что он всё слышал: и голос отца, просившего оставить детей у неё ещё на один день, и голос матери, отвечавшей, что она согласна. Так вежливо соглашалась, как ни странно, и отцу следовало бы догадаться, что она что-то замышляет, потому что Тим сразу догадался. Он потому и не удивился, когда она вышла из спальни меньше чем через десять минут, уже одетая вплоть до перчаток, и беспечным тоном велела им собрать вещи, потому что позвонил их отец и сказал, что Тим и Грейси должны вернуться на ферму раньше обычного.

— Похоже, он придумал для вас что-то интересное, — сказала она. — Только не сказал, что именно. Так что давайте-ка, собирайтесь. И побыстрее.

Она отправилась искать ключи от машины, и Тим только в этот момент сообразил, что надо было забросить их куда-нибудь подальше. Не ради него самого, но ради Грейси. Уж она-то точно заслуживала того, чтобы провести ещё один вечер с матерью, ей ведь так этого хотелось…