Надежда Зорина - Превращение в зверя

Потом больной переживает свое рождение, и тоже все ощущения абсолютно реальны. Его мозг — чистый лист, как у младенца: он ничего не знает, ничего не умеет, развиты у него только рефлексы. Его воспитывают и обучают заново. Детство такого «ребенка» должно быть счастливым, без потрясений, воспитание исключительно правильным, без малейшего изъяна. Это, пожалуй, самый важный пункт, ведь большинство моих пациентов — жертвы детства, вирус болезни своей вынесшие именно оттуда. Но а тем, у кого имеются врожденные мозговые изменения, делается операция, а дальше все по общей схеме: рождение, младенчество, детство. Я даю своим пациентам возможность в самом полном смысле начать новую жизнь: умереть, отбросить ту, прежнюю, неудачную, и снова родиться для новой. Процесс взросления проходит как у обычных детей, то есть человек проходит все стадии детства, только гораздо быстрее — от трех до пяти лет. Потом они становятся совершенно здоровыми, полноценными людьми, получают образование (в зависимости от своей прежней профессии), постепенно адаптируются в обществе (у нас имеется нечто вроде поселения в Заречном) и идут себе с миром в жизнь.

— Но кто направляет к вам этих больных? И кто все финансирует?

Владимир Анатольевич вздохнул, посмотрел на Андрея почти с отчаянием:

— Если бы мы с вами разговаривали не здесь, а в домашней обстановке, за коньяком, вы бы меня лучше смогли понять. А так… — Он опять вздохнул. — Видите ли, это была одна из моих главных ошибок. Но виноват не только я и не столько я, а… Все это, безусловно, должно было осуществляться при поддержке государства и главное — для блага этого самого государства, да что там — для блага всего человечества, извините за громкие слова. Но сколько я ни обращался в различные инстанции, все было бесполезно, мне попросту отказывали. И тогда я стал искать спонсоров среди частных лиц. Ну и нашел. Вернее, этот спонсор сам на меня вышел. Юдин Семен Петрович. Вам о нем что-нибудь известно?

— Кое-что. — Андрей не стал вдаваться в подробности. Об истинной сущности двух Юдиных он узнал всего какой-нибудь час назад, но не сказал об этом профессору.

— Он предложил переехать в ваш город, помог купить квартиру, арендовал бесхозный в то время бывший пионерский лагерь, ну и… О его связи с криминалом я догадался не сразу. Просто не думал об этом. Представилась возможность осуществить мечту, ну и бросился не глядя… Впрочем, о второй стороне его жизни знал очень ограниченный круг людей. Как я мог догадаться, скажите? Ужасно не хватает коньяка! — Владимир Анатольевич поморщился. — Трудно говорить на такие темы с… лицом почти официальным, с лицом, как ни крути, ведущим допрос… В общем, я согласился. Да что там, с восторгом принял возможность. А когда все открылось, изменить уже ничего не мог. Вы спрашиваете, кто направлял нам пациентов? В идеале их должна была бы направлять некая государственная комиссия, но так как это стало невозможным, мы обговорили другой, в общем, тоже неплохой вариант. В деятельность нашей клиники предполагалось посвятить врачей областных психиатрических центров по всей стране. Они бы и направляли всех, кому требуется такое лечение. Но у Юдина были совсем другие задачи — он собирался делать деньги, и очень большие деньги, на моей благородной идее. За лечение в клинике взимается огромная плата с родственников, а все неплатежеспособные отсеиваются. С платежеспособными же проводятся беседы, им красочно расписывают все последствия отказа от лечения, приводят известные примеры, а попросту запугивают. Никто не хочет, чтобы, например, его сын превратился в нового Чикатило.

— Но я не понимаю, неужели так много людей с такими отклонениями?

— Вообще-то их гораздо больше, чем принято считать. Но мы ведь лечим не только тех, у кого выраженный маниакальный синдром убийства. Садизм, навязчивая идея самоубийства и некоторые другие психические отклонения поддаются корректировке благодаря моей методике. Конечно, в этих случаях курс лечения немного другой. Например, самоубийцу мы не вводим в транс убийства и так далее. Но вы меня перебили, я хотел сказать о другом. Платность нашего лечения — еще не самая худшая сторона. Дело в том, что наша клиника стала убежищем для криминальных элементов. И это главная статья дохода Юдина. Кого у нас здесь только не было!

— И что, к ним вы тоже применяете свою методику?

— Нет. Только пару раз применял. Но это был спецзаказ. Им нужно было вывести этих людей из системы. Я не мог отказать. Да, я сознательно шел на преступление, но что я мог сделать? Меня тогда уже крепко держали. Но это было действительно только пару раз, а вообще эти люди просто оформляются как пациенты, но даже живут отдельно, хоть и при клинике.