Дина Константинова - Авантюристка

– Он хороший друг или так?

– Так. – Я безразлично пожала плечами.

– Тогда он везти нас туда, куда мы хотеть. Это мой проблема…

– У меня в отеле осталась вся косметика! И новые туфли! – сообщила нам Наташка. – С собой у меня только маленькая косметичка!

– Вы можете ехать в отель и брать ваш косметика. Здесь через три дня будет один автобус…

На обратной дороге до военного полигона, где нас ждал кукурузник, Масабо весело шутил и подмигивал Гансу.

– Ну, как вам местные девочки? – спрашивал он, растягивая толстые синие губы в улыбке.

– Нормально, – коротко отвечал Ганс в явной надежде, что тот оставит его в покое.

Но Масабо был в ударе. Ему явно хотелось поговорить, и он не затыкался до самой взлетной полосы. А когда самолет взлетел, он замолчал, но не по собственной воле: пока я, согласно плану, отвлекала пилота, Ганс «устранил» Масабо, связал ему руки и сунул кляп в рот. Масабо, удивленный до крайности, вытаращил глаза и принялся отчаянно мычать. Но, увы, услышать его уже никто не мог.

Вторым удивился пилот. О, какое у него было лицо, когда он увидел Ганса с большим ножом в руке! Покрутив ножом у его носа, Ганс прохрипел:

– Меняем курс, комрад.

– Куда? – спросил сообразительный пилот.

– Давай на Момбасу, – сказал Ганс и дружески хлопнул его по плечу.

Глядя свысока на вереницу горных хребтов, я думала. Думала о том, что даже не волнуюсь по поводу всего происходящего. Неужели уже привыкла? Вот, летим в Кению с огромным краденым алмазом, и я не знаю, что будет дальше, но спокойна, как танк…

Наташка, прикрыв глаза, дремала. Ее, судя по спокойному выражению лица, тоже не сильно волновало, что будет дальше. Единственным, о чем она сокрушалась, была оставленная косметичка. Но Ганс, в конце концов, обещал ей купить новую…

– Вы не скажете, где мы будем садиться? – поинтересовалась я у Ганса, так как прекрасно понимала, что посадка в аэропорту исключается.

– Я еще не думать, – просто ответил Ганс, поглядев на пилота.

В ожидании посадки я время от времени проверяла Масабо. Он лежал связанный, на полу, в хвосте самолета, и каждый раз, увидев меня, начинал отчаянно брыкаться.

– Да лежите вы спокойно, – говорила я, склоняясь над ним. – Как долетим, так сразу развяжем. Это вам за душ в тазике и за туалет…

Масабо вращал глазами и мычал.

– Что? – Я прикладывала к уху руку и наклонялась ниже. – Что? Ничего не слышу…

Так прошел час. И тут случилась большая неприятность – замигала красная лампочка «индикатор уровня топлива».

– Что, до Момбасы не дотянем? – уточнил Ганс у пилота.

– Нет, – подтвердил тот и осторожно добавил: – Но до аэропорта Найроби долетим.

– В Найроби ты, комрад, потом сам полетишь. Если будешь себя правильно вести, – сказал Ганс и внушительно взглянул на пилота. – А нас высади где-нибудь в тихом месте. Ну, ты меня понял?

Пилот, конечно, все понимал. Он испуганно взглянул в бесцветные глаза Ганса, кивнул и уставился вперед.

Я посмотрела на мигающую кнопку, и меня передернуло. В памяти всплыли недавнее «планирование» и не очень мягкая посадка.

– Вы уже решили насчет посадки? – поинтересовалась я у Ганса, так как начала нервничать.

– Сейчас выбирать место и садиться, – спокойно ответил он, словно мы ехали на прогулочном автомобиле.

Наконец пилот завернул влево и стал снижать высоту. Показалась желтая, выжженная солнцем равнина. Я посмотрела вниз и ахнула: внизу толпами носились зебры. Кучковались жирафы…

– Ну, блин, зоопарк, – задумчиво сказала Наташка, разглядывая саванну.

Посадка была скверная. Конечно, это было лучше экстремального «планирования», но мягкой назвать ее не поворачивался язык. Коснувшись земли, наш летательный аппарат заскакал по буграм, как газель. Пропеллер отчаянно взвыл, словно ему было больно от этой скачки. Ганс стукнулся головой о потолок, крепко выругался и отвесил подзатыльник пилоту.

– Где тебя учили так садиться? – закричал он на несчастного.

Пилот вжал голову в плечи и продолжал рулить. Масабо выкатился в проход и катался по нему, как сосиска. Наташка, вонзив в мою ладонь ногти, сидела ни жива ни мертва. А меня мучил вопрос: как мы будем отсюда выбираться? Вокруг, кроме зебр, никого не было видно…

Сломав пару кустов, наш кукурузник все-таки остановился. Ганс еще раз выругался и схватил пилота за плечо:

– Открывай дверь, комрад.

Пилот открыл дверь, спустил лестницу, вопросительно уставился на Ганса.

– Что, боишься? – усмехнулся тот. – Это правильно… Но запомни: ты нас не помнишь и где мы – не знаешь. Ты меня понял?