Оксана Обухова - Боже мой, какая прелесть!

– Что – там? – перебила Ритка. – Схватят, скрутят и в подвал запрут?

– Ну да…

– Саш, ты считаешь меня идиоткой? Зачем я собираюсь как снег на голову валиться?! Чтоб подготовиться не успели! И вообще, – сменила тон Кулемина, – никаких документов я собой не возьму, хватать и связывать меня будет без толку. Я, Саня, все продумала.

Что и как «продумала» Кулемина, я поняла только утром в понедельник, когда из Ритиной спальни мне навстречу шагнуло полное подобие Александры Пряхиной.

Я словно лбом о зеркало треснулась.

Свои короткие и, признаюсь, жиденькие черные волосы Ритуся убрала под длинноволосый белокурый парик. Губки подрисовала пошире – бантиком. На нос нацепила мои солнцезащитные очки на пол-лица. Рост и вес у нас всегда были практически соответственными, остальные огрехи фигуры Кулемина спрятала под яркий шелковый балдахин в пижамном варианте.

Антошу аж качнуло от изумления. Меня, впрочем, тоже. Парнишка обалдело переводил взгляд с Риты на Сашу и, кажется, нас путал.

– Рит… ты что – сдурела?! – выдавила я.

– Нет, Санька, я все делаю правильно, – с серьезной миной крутясь перед зеркалом в крошечной прихожей и проверяя качество ретуши на губах, вещала Маргарита. – Вчера я тебе сказала, что мы можем адресом ошибиться?

– Ну.

– Так вот… – Ритуся причмокнула губами: – Эх, хороша, зараза!

– Кулемина, не вертись! – прикрикнула я.

– Так вот. Я считаю, нелишним будет перестраховаться и проверить со стороны, туда ли мы идем.

– Но маскарад-то тут при чем?!

– А вот при чем. Ты пропала, и Коновалов тебя ищет. Так? Так. И где, ты думаешь, он будет прежде всего тебя ждать?

– Дома!

– Нет, Сашка. Он выставит пост возле офиса Дмитрия Павловича Кравцова. Ведь только наш симпатяга бизнесмен ему опасен. А ты умная девушка и вполне можешь явиться к предполагаемому владельцу денег.

– Глупость какая, – простонала я. – Зачем ты переоделась?! Тебя же перепутают со мной и схватят!

– И что? – беспечно пожала шелковыми плечами Ритка. – Кто я такая? Девушка на Сашу похожая? – и категорически вынесла: – Как схватят, так и отпустят. Но мы будем точно знать – Кравцов именно тот, кто нам нужен.

– Ты сумасшедшая, – с уверенностью пролепетала я, но Кулемина уже взялась за ручку входной двери.

Причину этой жутчайшей непоследовательности я видела только в одном. Много лет Маргарита в нашей троице, где я и Вика признанные красотки, считалась гадким утенком. Комплексовала из-за мило курносого веснушчатого носа и тонких, обычно надтреснутых губ. Прятала голенастые ноги в спортивные штаны и джинсы и деловые костюмы носила только в брючном варианте.

Мой полноценный второй номер бюстгальтера казался ей формами Памелы Андерсон, а тридцать восьмой размер ноги – туфелькой сиротки Золушки. Прошлой весной Ритуся даже на пластику решилась: собралась надуть безвредной химией грудь и губы. Но тем же маем встретила на туристическом слете интеллигентного доморощенного барда, похожего на филина с бородкой и гитарой. И тот оказался большим любителем девушек с мальчишескими фигурами. С длинными, сухощавыми ногами, плоской грудью и подтянутой, спортивной попкой. Надутые губы и груди филин гордо обзывал пельменями и выменем, любое вмешательство в Богом данный облик считал едва ли не святотатством и уж точно – дурновкусицей.

Кулемина от операции отказалась, а этим маем, на таком же туристическом слете, гадкий бородатый филин встретил нового мальчика. Точнее, девушку, похожую на недокормленного пацаненка. По словам Ритуси, у нее даже руки в цыпках были…

На две недели Маргарита впала в депрессию. И почему-то мне подумалось, что этот наряд – легкомысленное платье, белокурый парик и босоножки со стразами – она купила именно в тот момент. Купила, но вряд ли решилась выйти в нем на улицу. Хотя, наверное, очень хотела попробовать, как это – быть Сашей.

Как это бывает, когда мужчины провожают взглядом, а женщины ревниво поджимают губы. Когда машины останавливаются и их водители предлагают отвезти даже на край света…

Для первого выхода в свет в новом облике Ритуся изобрела благородный повод. Я же – в шортах и простенькой легкой кофточке – должна была осуществлять моральную поддержку.

Но мне хотелось плакать. И ругать себя последними словами. «Ну почему, почему я не догадалась взглянуть на фотографию Кравцова из Интернета?! Могла же догадаться! Ритуся весь вечер твердила: «симпатичный брюнет», «наш симпатяга бизнесмен». Я должна была почувствовать – у Ритки башню напрочь снесло!»