Сергей Черняев - Брат Солнца

Куканов кивнул.

- А Матвей Василич знал, что с тобой в армии приключилось?

- Знал. Он и родители. Не каждому расскажешь…

- Он ведь тебя с детства знал?

- Всю жизнь тут вместе прожили…

- А до армии ты… Как бы это сказать? Послушный был мальчик? Исполнительный?

У Куканова задрожал подбородок. Он старался сдерживать себя – и ничего не ответил. Дрожь постепенно прошла, но он продолжал молчать.

- То есть – да, - уточнил Бусыгин, - и потому он тебе доверял. Ну а дальше… слазил ты к нему домой, взял карабин, притащил домой и завалился спать. Все.

- Ч-черт… Не знаю… Да один хрен – не помню!

Куканов сидел потерянный, жалкий, смотрел в одну точку. Потом попытался встать.

- Чего ты, Куканыч, сиди… Чего ты?

- Извиниться… надо…

- Извиниться?

Вместо ответа Куканов встал и попытался снять штаны. Бусыгин вскочил с пола и остановил его:

- Да ты чего?

- Сейчас… Я все покажу!

- Витя, тут одни мужики – чего мы не видали?

- Сейчас! – вырывался Витя.

Но Анатолий Михайлович аккуратно свалил его на пол и схватил за руки.

- Ты чё творишь? – урчал Куканов. - Я объяснить хотел!

- Да ты уж как-нибудь так объясняй, в штанах! Да и вообще… Ты вроде извиняться хотел, а не объяснять?

- Ч-черт… - застонал тот, сморщился и снова пустил слезу.

- Ужас! – сказал Артем.

- Что, не видал такого?

- Нет, кое-что, конечно, видел… После Нового Года на телецентре всякие валялись… Но чтоб так – до слез… С такими выкрутасами…

Куканов опять застонал, но после первого стона заговорил членораздельно:

- Перед тобой, Артем, извиниться хочу…

- Передо мной? – удивился Артем.

- Перед тобой. – Пусти! – оттолкнул он руки Бусыгина.

- Тебя только пусти! – сказал Анатолий Михайлович и отпустил его.

Тот извернулся, встал на колени и трагическим до комизма тоном сказал:

- Прости меня, Артем… Я на тебя следователям показал. Сдуру это я. Сдуру! Так уж… Зарвался... Грех это. Прости.

- Да я это – ничего… Я – прощаю… - смутился Артем и посмотрел на Бусыгина, не понимая – как себя вести. Но тот только пожал плечами. Между тем Куканов размашисто перекрестился и бухнулся головой в ноги молодого человека, чуть не угодив ему по большому пальцу левой ноги.

- Не надо, не надо! – засмущался Артем и попытался поднять его с пола.

- Надо, Артем! Надо мне перед смертью грех снять!

- Перед смертью? – переглянулись Артем и Анатолий Михайлович.

Куканов горестно склонил голову.

- Каюк мне.

- Ты что, Витя? Какой каюк?

- Подыхаю я. За грехи мои подыхаю!

- Да успокойся ты! С чего ты подыхаешь?

- Рак у меня.

- Рак?!

- А чего? Конечно, рак. Вон хренобула какая на ноге выскочила!

И пока они переваривали этот новый поворот в их разговоре, он встал и, шатаясь, снял штаны. На правой ноге, на ладонь выше колена торчал странный продолговатый желвак. Вереницын и Бусыгин оторопело уставились на него, соображая, сколько же еще Куканову осталось жить.

- Наверное, метастазы уже пустил, сволочь, - процедил сквозь зубы Куканов, - Он ведь вот где начался. А теперь уже вот где.

Бусыгин присел на корточки и внимательно осмотрел ногу.

- Это не рак, Витя, - задумчиво сказал он, - наверное.

- А что же? – почти закричал Куканов, - он, гадина! Я ж чего охранял! Полигон этот! С треугольниками! С ураном! Уран там был! Уран!

- Там, может, и уран, а это – не рак, - сказал Бусыгин и достал мобильник, - рак не ползает, Витя. Поехали-ка в больничку?

- На хрена мне в больничку?

- Жить хочешь? Поехали. Если тебя срочно врачам не показать, - точно каюк тебе будет.

- Кому – мне? – возмутился Куканов, забыв, что три минуты назад говорил то же самое, - с чего это мне каюк? А, да… Но ведь ты сказал – не рак!

- Не рак, - подтвердил Бусыгин, дожидаясь ответа в телефоне, - Костя! Ты меня извини, если что, но давай срочно к Артему, надо больного одного полечиться отвезти.

- Кого? Меня? В больницу? На хрена? Я в нашу больницу не лягу. Лучше так подохнуть!

- Что значит, - на хрена? Тромб у тебя! Проскочит куда не надо – и привет!

- Не хочу никуда… Тут подохну…

Куканов лег на пол.

- Полегче вроде, – сказал он, - тут помирать буду.

- Ну вот… Хочешь, Артем, у тебя тут Куканов помрет? – спросил Бусыгин.

Вереницын помотал головой. Куканов в который уже раз сморщился и заплакал.

- Убийца я… убийца… За это мне все…

- Что ж его так трясет? – спросил Артем.

- Хорошо, если не падучая… А от тромба что-нибудь… Или от нервов…

Наконец пришел Кашин. Они с Бусыгиным подняли Куканова, который совсем обмяк, подхватили под руки и потащили в машину.