Елена Михалкова - Котов обижать не рекомендуется

– Дохлых лис волочат не так.

– Тишина в зале! – прикрикнул Стрельников. – Сейчас выведу посторонних!

Света резко выпрямилась, чувствуя мерзкую слабость в ногах. Она не успела как следует испугаться. Но сейчас организм, накопивший запасы страха, собирался выплеснуть его наружу, и подбирал для этого подходящий способ.

– Мы репетируем сегодня или нет? – набросился на них Виктор. – Аня, начинай. С того места, где ты говоришь, что не можешь ему поверить.

Стрельникова опустилась на колени перед кроватью.

– Эдгар! Я не могу в это поверить! – воскликнула она, заламывая руки.

Из глаз ее потекли слезы. Перед зрителями стояла убитая горем женщина.

– Диана, умоляю, без трагедий! – поморщился Петр Иванович, преображаясь на глазах. – Согласен, происшествие крайне неприятное. Но постарайся успокоиться. Если нам повезет, мы сможем выгадать из него известную пользу.

Диана ахнула:

– Как ты можешь так говорить?

– Что тебя поразило, дорогая?

– Ты ищешь выгоды? В такую минуту?

– Не вижу, чем эта минута отличается от любой другой. Все они одинаковы: по шестьдесят секунд каждая, тик-так, тик-так.

– Боже мой, да ты низкий, да-да, попросту низкий человек!

– Отчего же? Оттого, что я не разделял твоей любви к нему?

И «Эдгар» пренебрежительно похлопал по кровати с покойником.

– Если бы только это! – всхлипнула Диана. – Но ты ведь никого не любишь! Твоя душа пуста.

– Как ты говоришь? Пуста? – Эдгар расхохотался. – Бог мой, похоже ты и впрямь в это веришь.

– Да, верю! – она с вызовом взглянула на него и отерла слезы. – Живые люди не могут жить без любви! Ты мертвее, чем он, Эдгар.

Диана указала на тело.

– А, любовь! – он презрительно пожал плечами. – Ну конечно, чуть что – так сразу в дело идет любовь. Вы, женщины, машете ею, как дубинкой, в каждом споре. Но ты хоть понимаешь, что это такое, твоя любовь?

– А ты думаешь, что понимаешь!

– Ну, разумеется. Любовь – это универсальный заполнитель жизненной и душевной пустоты. Понятно тебе, Диана? Твое чувство – суть заполнение пустоты. Вдумайся в это! Любовь возникает от беспомощности, от неумения расцветить, раскрасить свою жизнь! Самодостаточным людям не нужна любовь. Они, может, и радуются ей, но не страдают от ее отсутствия.

Женщина поднялась с колен. В глазах плескался ужас, будто она увидела превращение человека в вампира. Серафимович усмехнулся.

– Эдгар! – воскликнула она.

– В чем дело, дорогая? Только не говори, что тебя смущает мой деловой подход. Ты знала, за кого выходила замуж.

…Света смотрела на сцену, забыв обо всем.

Маленький смешной человечек исчез. В лучах софитов стоял делец. Не было больше ни толстенького животика, ни кривых ножек, только сила и власть денег, воплощенные в этом неподходящем теле.

«Эдгар» свысока оглядел зрителей. Острый, циничный взгляд резанул ее, как лезвие.

Первый раз в жизни она своими глазами наблюдала такое невероятное преображение.

«Господи, как он играет!»

– А на первый взгляд колобок колобком, – прошептал за спиной Дрозд.

Диана-Стрельникова отвернулась от «супруга», кусая губы. Простерла руку к лежащему телу и с надрывом произнесла:

– Как ты можешь! Когда он лежит здесь, и тело его еще…

Глаза ее расширились. Анна Васильевна вскрикнула и прижала руку к сердцу.

Света подумала, что это продолжение текста роли, но Виктор встревожился:

– Что такое? Аня, что случилось?

Стрельникова хватала воздух и тыкала пальцем в манекен.

Петр Иванович подошел ближе, остальные тоже встали, переглядываясь. На лицах отразилась растерянность.

– Вот будет смешно, если там под маской свежий труп, – тихо заметил Дрозд. – Кстати, приличный папарацци в эту секунду уже запрыгивал бы на сцену. А неприличный и подавно.

Но Света не ощущала себя ни приличным, ни неприличным папарацци. Она вообще в эту секунду предпочла бы находиться как можно дальше от места событий.

К задыхающейся Стрельниковой наконец вернулся голос.

– Кто это сделал? – с ледяной яростью в голосе спросила она и обвела глазами присутствующих.

Под этим взглядом Света чуть не отшатнулась. Судя по тому, что скуластый юноша тоже подался назад, не она одна испугалась Анну Васильевну.

– Кто это сделал? – взвизгнула Стрельникова.

– Черт, да что?!

Виктор одним прыжком заскочил на сцену и перевернул манекен.

Света ожидала увидеть все, что угодно. Она непроизвольно схватила Дрозда за руку и затаила дыхание.