Елена Михалкова - Котов обижать не рекомендуется

– Ответь, – разрешил Дрозд, кивнув на вибрирующий телефон.

– Да, – сказала Света. – Здравствуйте, Анна Васильевна…

Закончив разговор, она посмотрела на Дрозда.

– Просит привезти ей готовые фотографии с нашей домашней съемки. Предложила встретиться где-нибудь в центре, в кафе. Ты слышал, что я ей сказала.

– Молодец, все правильно. У нее дома встречаться нельзя, кафе нам не подходит, а вот у подъезда в самый раз. И машину поставим, не привлекая подозрений, и посторонних звуков меньше. Там ведь тихий район?

– Тихий.

Света беспокойно завертела в руках телефон.

– Леш, что она хочет? Если убить меня, то почему предлагала встретиться в людном месте, да еще и в кафе? Не отравить же она меня собиралась!

– Почему бы и нет? От нее всего можно ожидать. Подсыпала бы тебе мышьяк в кофе и наблюдала, как ты корчишься в мучениях.

– Попробуй его достань, тот мышьяк. Нет, тут что-то другое…

– Самое главное: что бы они ни говорила, не заходи с ней в подъезд.

– Нет, самое главное не это, – возразила Света. – Самое главное – это не начать душить ее, когда она выйдет. А больше всего мне хочется выкинуть ее из окна. Пятый этаж вполне подошел бы.

Они приехали раньше назначенного времени. Диск с фотографиями лежал у Светы в сумке, плоская коробочка была прикреплена к карману рубашки. Дрозд убедился, что диктофон не просвечивает через ткань, и проверил уровень заряда.

– Если что-то пойдет не так, бросай все и уходи. Кстати, не забудь предупредить Стрельникову, что я жду тебя в машине. Избавим ее от искушения прикончить тебя во дворе.

– Думаешь, она тебя не заметит?

– Через тонировку? Может и не заметить.

«Скорее бы все закончилось, – думала Света, поглаживая острый угол диска в раскрытой сумке. – Нужно заниматься Тихоном. Ветеринар по телефону сказал, что состояние стабильное, но забирать его рано. Стабильное – это хорошо или плохо?»

– Стабильное – это хорошо или плохо? – вслух спросила она Дрозда, что-то подкручивавшего в маленькой камере, установленной на лобовом стекле вместо навигатора.

– Ты про Тихона? Для него – хорошо… Так, у меня все готово. Можешь позвонить Стрельниковой и сказать, что ты уже на месте.

Анна Васильевна вышла из подъезда, огляделась, заметила Свету и без улыбки пошла к ней. Даже для пятиминутной встречи в собственном дворе актриса оделась так, словно собралась в хороший ресторан, а не на облупившуюся скамейку под каштаном. Длинная широкая юбка-брюки развевалась вокруг стройных ног, топ, расшитый бисером, поблескивал на солнце. Она приближалась, держа руки в карманах, и Света вспомнила, что в таких юбках карманы исключительно глубокие и вместительные.

«Для пистолета места хватит».

Отступать было поздно. Если они с Дроздом неправильно оценили Стрельникову, Свете уже ничего не поможет.

Анна Васильевна подошла ближе, и стало видно, какой у нее усталый, изможденный вид. Глаза запали, нос заострился, будто у колдуньи. Несколько секунд Света изумленно смотрела на нее, пытаясь понять, что еще изменилось в лице актрисы, и вдруг поняла: помада! Стрельникова не накрасила губы. Не было больше агрессивно красного, резко очерченного рта, чей цвет подчеркивал белизну кожи. Даже волосы, казалось, потускнели, утратили блеск воронова крыла. Анна Васильевна стала похожа на привидение.

И она по-прежнему не вынимала рук из карманов. Света представила, что единственный звук, который запишет ее диктофон, будет звук пистолетного выстрела, и ощутила, что вспотевшие ладони прилипли к шелушащейся доске скамейки.

Дрозд из машины ничего этого не видел. Одна женщина шла к другой, сидевшей в глубине двора – и только. Он тоже обратил внимание на руки в карманах и подумал, что Стрельникова похожа на хищную высокую птицу, чьи крылья плотно прижаты к телу.

Во двор влетел ветер. Не тот душный ветер, что в эти дни как жар от пламени костра – лишь обжигал, но не приносил облегчения. Нет, это был ветер, спустившийся сверху, с облаков, и несущий прохладу. Он подбросил опавшие листья, пронесся по траве, перебрал струны проводов. Двор отозвался еле слышной тревожной музыкой. С края крыши сорвалась и умчалась с карканьем стая ворон, будто подхваченная вихрем.

Света отлепила пальцы от края скамьи и заставила себя подняться навстречу Стрельниковой. Каких-то двадцать шагов разделяли их. Но ей показалось, что время замедлилось, и даже ветер с трудом пробивается сквозь загустевший воздух.

Шаг, другой, третий. Когда до Светы оставалось не больше пяти метров, Анна Васильевна начала вынимать левую руку из кармана. Света увидела серебряный браслет, змейкой обвивший ее запястье. Голубые вены на тыльной стороне кисти. Побелевшие костяшки пальцев.