Алексей Пронин - Страж державы

Ворота, ведущие на склад, были открыты, но не настолько, чтобы туда смогла заехать машина. Два дюжих молодца, сидевшие позади Фишера, без труда справились с ними. На складе царила полная тишина, прерываемая редкими порывами ветра и постукивавшими друг о друга деревянными поддонами. Один из вошедших, осмотревшись, покачал головой – идеальное местечко для засады. Хорошо, если их начальник прав и в распоряжении наемника не больше трех-четырех человек. В противном случае их наверняка ждет неприятный сюрприз. Ведь не станут же бойцы Гангренуара спокойно смотреть на то, как они будут выкручивать их боссу руки. Парни, изучив обстановку, понимающе переглянулись. Лучше бы оставить этого Гангренуара в покое. Забрать документы, отдать деньги и валить, пока здесь не начнутся разборки. Но ведь начальству не прикажешь.

Отряд Салаха, разместившийся внутри в полном соответствии с рекомендациями старлея Слобцова, хранил молчание. До устного приказа командира никто из них не должен показываться в окнах и в чердачных бойницах. Только Салах, сидевший на столе в почтительном отдалении от окна административного здания, из которого открывался вид на парадный въезд и на площадку перед зданием, где вот-вот должна состояться встреча Кейси с Фишером, имел возможность наблюдать за тем, что происходит снаружи, оставаясь невидимым со стороны противника. Рядом с ним примостилась Фатима, чтобы держать на контроле действия необузданного араба. Они сидели не на самом столе, а на поставленных на него стульях, иначе у них бы не было возможности обозревать площадку перед зданием.

Увидев, как открываются ворота, брат Эмира заерзал на стуле от охватившего его воинственного возбуждения. Фатима, покосившись, промолчала, поскольку рация, по которой он должен был дать приказ к началу боевых действий, лежала рядом, и он пока не пытался ею завладеть. Сдерживая свой темперамент, Салах беззвучно что-то шептал одними губами.

Миссионер, успевший к тому времени избавиться от грима, посмотрел на часы. Ровно 15.00. Он не спешил приехать точно в срок. На всякий случай. На случай, если Салах тронется рассудком и, наплевав на всякую субординацию, даст команду своим кочевникам палить во всю дурь. От него-то, конечно, не убудет. Машина бронированная, купленная за большие деньги, не подведет. А вот вся выигрышная комбинация полетит насмарку. Хорошо же будет выглядеть мистер Гангренуар, когда на склад зарулит Фишер со своими бойцами и увидит, как какие-то безумцы поливают огнем его броневик. Уж лучше, если на то пошло, пусть сперва под раздачу попадет его заокеанский дружок.

Отогнав предварительно машину в тупик, куда упиралась ведущая к складу дорога, и притаившись в придорожных кустах, старлей Слобцов выжидал, когда покажется автомобиль с Фишером на борту. А вот и он, красавчик. Из машины вышли двое, открывают ворота. Зашмыгнули внутрь, чтобы осмотреться, профильтровать обстановочку. Им, как профессионалам, она вряд ли придется по вкусу. Но отступать-то некуда – позади Нью-Йорк. Заехали. Пока только одна легковушка. Остальные затаились. Ждут команды. Все ждут команды, арабы – от Салаха, американцы – от Фишера. Только старлей Слобцов ничьей команды не ждет. Стравил парней и доволен. Ладушки, хорош рассуждений, пора за работу.

Миссионер забрался в броневик и дал по газам. Мысленно перекрестившись перед воротами, он заехал внутрь. Напротив входа в административное здание его уже ждали. Только без раскрытых теплых объятий, да и дружеского рукопожатия не будет. Не больно-то и надо. Не детей же с ними, в конце концов, крестить. Машина мистера Гангренуара остановилась в двух метрах от входа в административное здание, параллельно «Ауди» Фишера. В микрофоне, вдетом в левое ухо, он услышал голос Фатимы:

– Внимание! Скажи, чтобы все приготовились. Дашь команду, когда оба выйдут из машины, в конце разговора. Только когда я скажу – пошли…

Последняя фраза явно предназначалась для Миссионера. Молодец, девочка. Он не спешил вылезать из машины. Играл на нервах у тех и других. Чем выше накал страстей, тем хаотичней схватка и тем больше шансов уцелеть в намечающейся мясорубке. Первым не выдержал Фишер, посигналил. Ладно, пора. Старлей Слобцов медленно открыл дверь, ожидая, пока Фишер не сделает то же самое.

Они одновременно вылезли из чрева своих железных лошадок. Ручки дрожат, товарищ Фишер! С чего бы это? Видно, парни, заходившие внутрь, как следует нагнали на него жути. Правильно сделали. Пусть боится. Остановившись в шаге друг от друга, Миссионер с оппонентом испытующе посмотрели друг другу в глаза.