Даниэль Виктор: Седьмой выстрел

«Учись у истории, иначе ты обречён повторять её ошибки», — предостерегает нас Сантаяна [4] [Джордж] Сантаяна (1863–1952) — американский философ и поэт. . Судя по успеху, который ожидал вдохновителей убийства сразу после событий, описанных в нижеследующей истории, мы мало чему научились. Поэтому я публикую рассказ доктора Уотсона в надежде, что мы станем более прилежными учениками.

Д. Д. В

Лос-Анджелес, Калифорния

Июнь 1992 года

N — Национальный клуб искусств

P — Принстонский клуб

R — Рэнд-скул

S — бывший дом Сэмюэля Дж. Тильдена

T — дом, в котором родился Теодор Рузвельт

X — место убийства Дэвида Грэма Филлипса

— маршрут Д. Г. Филлипса 23 января 1911 года

Даже сейчас, спустя тридцать лет, трудно поверить в то, что одна из величайших катастроф в британской морской истории, трагедия, произошедшая в более чем двухстах милях от английских берегов, могла так сильно повлиять на наши с Шерлоком Холмсом жизни. Но дело обстоит именно так.

В июне 1893 года, во время манёвров в сорока милях от сирийского побережья Леванта [5] Левант — общее название стран, прилегающих к восточной части Средиземного моря (в особенности Сирии, Палестины и Ливана). , вице-адмирал сэр Джордж Трайон, командовавший флотилией из одиннадцати судов, отдал с капитанского мостика военного корабля «Виктория» роковой приказ лечь на обратный курс. Контр-адмирал Маркем, находившийся на борту «Кампердауна», возразил, что места для разворота двух кораблей недостаточно, однако «Кампердауну» велено было выполнять приказ. Подтверждая справедливость опасений адмирала Маркема, «Кампердаун» протаранил борт «Виктории», которая, получив пробоину, быстро пошла ко дну. На её месте, как сообщал журналист Дэвид Грэм Филлипс, образовалась «воронка, в центре которой вращались огромные лопасти винтов. В этот водоворот, прямо на чудовищные, стремительно вращавшиеся лезвия, было затянуто несколько сотен британских матросов, морских пехотинцев и офицеров. Их разорвало в клочья, море вокруг побагровело и было усеяно десятками рук, ног, голов и туловищ. Затем, уже глубоко под водой, взорвались котлы, и те, кто выжил, сварились заживо. А море опять стало спокойным и весело заискрилось в жарких полуденных лучах тропического солнца».

Вдобавок ко всему Флит-стрит [6] Флит-стрит — здесь: британская пресса. По названию лондонской улицы, где располагались редакции многих английских газет. встретила эту страшную катастрофу (жизней лишились триста восемьдесят шесть бравых моряков) глубоким молчанием. Скептики дошли до того, что стали подозревать Адмиралтейство и правительство в сговоре с целью утаить подробности. А когда был опубликован полный отчёт о трагедии, мир (к вящему огорчению британской прессы) узнал, что первыми эту историю осветили газеты Соединённых Штатов благодаря расторопности американского журналиста — вышеупомянутого Филлипса, — прибегшего к помощи телеграфа и других средств связи.

Одному моему американскому коллеге, доктору Айре Харрису, случилось быть на телеграфе в Триполи [7] В описываемое время Триполи (не путать с одноимённой столицей Ливии) принадлежал Сирии. После геополитических изменений. вызванных Первой мировой войной, город оказался на территории Ливана. — Автор. , когда появился дерзкий призыв Филлипса ко всем, кто хоть что-нибудь знает о случившемся столкновении. Выяснив подробности у безвестного моряка, оказавшегося свидетелем события, доктор Харрис через турка-телеграфиста отправил Филлипсу в Лондон подробное описание.

Что и говорить, журналистское сообщество было потрясено. Разве не чудо, что таинственный моряк, практикующий врач и не владеющий английским языком телеграфист сумели охватить в своём сообщении событие такого масштаба?

Не прошло и трёх лет, как Филлипс собственной персоной появился у нас на Бейкер-стрит, и мне довелось узнать разгадку этой тайны.

После своей мнимой смерти от рук профессора Мориарти у Рейхенбахского водопада в апреле 1891 года мой друг Шерлок Холмс провёл три года в дальних странствиях. Летом 1893 года он побывал не только в Святой земле (Холмс упоминал об этом, как известно моим читателям из рассказа «Пустой дом»), но и в районе злополучных военно-морских манёвров. Безымянным моряком, в деталях поведавшим доктору Харрису о крушении, разумеется, и был Шерлок Холмс. Лишь фотографии, сопровождавшие газетные публикации о «воскресении» Холмса в 1894 году, подсказали доктору Харрису, кем на самом деле являлся анонимный свидетель, снабдивший его подробностями случившегося. Доктор Харрис сообщил о своём открытии Филлипсу, а тот во время очередного приезда в Лондон явился на Бейкер-стрит, чтобы лично поблагодарить человека, помогшего ему завоевать всемирную славу. По иронии судьбы, эта примечательная встреча заставила нас спустя десять лет взяться за расследование жестокого и странного убийства журналиста, кровавая память о котором до сих пор отзывается вампирским эхом в коридорах вашингтонского Капитолия.