Мария Брикер - Венок кентавра

Самого режиссера от смерти спасли Трофимов и Жданов, которые сбежали вниз.

– Девчонки нигде нет, – сказал Веня.

– Как – нет? – растерянно переспросила Зотова. – Что значит – нет? Если она в окно не выпала, должна быть наверху. Все выходы блокированы, она не могла проскочить.

– Дербеш выпал с четвертого, – объяснил Андрей. – Там окно открыто. Мы осмотрели четвертый, третий и второй этажи. Ее нигде нет. Предполагаем, дочка Берн где-то прячется. Тут столько помещений – подсобки, комнаты девочек, лестницы. Комнаты девочек все заперты. Возможно, Алиса в какой-то из них закрылась. Наверное, у девушки шоковое состояние, поэтому она не выходит.

– Может, это Алиса Дербеша из окна выкинула? – хмуро предположил Трофимов. – Испугалась в последний момент, пихнула его, спряталась и боится выходить. Теперь девчонке срок светит!

– Не светит. Если это так, то спишем все на самооборону, – сказала Зотова. – Подключайте полицейских. Осмотрите еще раз этажи. Продолжайте искать Алису. Вдруг передумает и решит сигануть вниз из другого окна вслед за художником! Я сейчас у коменданта ключи попрошу от комнат, – сказала Зотова и торопливо пошла вниз по лестнице. Варламов потопал следом.

– Лена, ты ошибаешься, Дербеш не убийца. Он не планировал убивать Алису! Юлиан хотел ее спасти и спас. Дочка Берн после его специальной обработки отказалась от самоубийства! Я все тщательно продумал!

– Угу, спас, – с сарказмом заметила Зотова. – Потому что сам случайно выпал в окно. Иван, надо уметь признавать свои ошибки! Если Дербеш не планировал убивать Алису, почему он выпал совсем не из того окна, которое вы планировали в сценарии?

– Потому что…

– Потому что у тебя ошибка в сценарии! – рявкнула Зотова, перебив режиссера, и спросила: – Ты не знаешь, Бурмистров на улице?

– Кажется, нет. Я не обратил внимания, – сказал режиссер. – Не до этого было.

– Да уж, я видела, чем ты на улице занимался. Утешал несчастную приму, – ядовито заме-тила она и решила сначала поискать коменданта в кабинете. Варламов от нее не отставал.

Вместе они вошли в кабинет. Зотова закрыла дверь и обернулась к режиссеру:

– Иван, ты понимаешь, в какое положение ты меня поставил? Зачем ты тело Дербеша в гроб положил? Ты вообще соображаешь, что ты натворил? Как я следственные действия буду проводить? Как я объясню это начальству? Что на моих глазах черти положили потерпевшего в гроб и уволокли в ад?

– Какой ад? Какой потерпевший? Господи, Лена! Это спектакль! – поморщился Варламов. – Что я должен был, по-твоему, с Дербешем сделать? Оставить замерзать на снегу, потому что ты вдруг решила, что он убийца?! – заорал Иван Аркадьевич. Зотова во все глаза уставилась на режиссера:

– Хочешь сказать, что Дербеш жив?

– Конечно, жив! Я уже десять минут пытаюсь тебе все объяснить, а ты не хочешь меня слушать! – раздраженно сказал режиссер. – Юлиан на подушку безопасности упал, как и планировалось. Он нисколько не пострадал, но, согласись, роль свою сыграл безупречно! Раз следователь по особо важным делам, умница и красавица, решила, что он умер, – режиссер подмигнул Зотовой и расплылся в улыбке, – значит, Алиса тоже так решила, когда наблюдала за событиями из окна.

Елена Петровна рухнула на диван и потрясла головой.

– Откуда там появились подушки безопасности? Мне Берн сказала, что они только со стороны заднего входа, – поинтересовалась Зотова.

– Василиса не в курсе всех тонкостей. Я не знаю, почему она решила, что подушки только с одной стороны здания. Что за чушь! Я обязан был обеспечить полную безопасность мероприятия. Бурмистров мне помогал в этом.

– Ты в последний момент внес изменения в сценарий, поэтому вместо Алисы в окно шагнул Дербеш? – устало спросила Елена Петровна. Голова у нее шла кругом. Она так устала, что даже не могла злиться на Варламова.

– Никаких изменений я в сценарий не вносил. Сценарий развивался так, как я планировал изначально. Ты просто не все знаешь, дорогая. Когда мне Берн передала дневник своей дочери, я сразу обратился к знакомому психиатру и взял у него консультацию. Василиса по личным причинам страшно боялась обращаться к докторам и резко отвергала мое предложение положить Алису в клинику, чтобы там ей вправили мозги. Это не моя дочь, поэтому настаивать я не мог, но и действовать вслепую в такой ситуации не имел права. На кону была жизнь девочки, и я не мог пройти безучастно мимо. Консультация помогла разработать уникальную систему психотерапии для Алисы, в результате которой девушка должна была вовсе отказаться от рокового шага. Дербеш взялся помогать воплощать ее в жизнь. Работа шла в нескольких направлениях: раскрыть творческие способности Алисы, вдохнуть в нее интерес к жизни через физические наслаждения, которые прежде ей были недоступны, показать девушке ее привлекательность, чтобы она полюбила себя, и напугать, используя в разговорах о загробном мире понятия, которые девушка физически не переносит, например холод. Но первое, что необходимо было сделать Дербешу, – стать союзником Алисы в ее тайне. Поэтому Юлиан изображал из себя такого же, как она, романтика-самоубийцу. Впрочем, Дербешу за образом далеко ходить не нужно было. Юлиан в свое время тоже мечтал уйти в мир иной. Вылечился он от дурных намерений, реставрируя храмы. Я уверен, что подобное занятие пошло бы и Алисе на пользу, но у нас времени на это не было. Надо было срочно девочку спасать.