Фредерик Дар - Грузовой лифт

Шесть часов… Шесть двадцать… Без четверти семь утра.

Прошло уже полтора часа с тех пор, как обнаружили тело, значит, они не будут проводить обыск. Если бы у полиции появились какие-то сомнения, она тут же перевернула все вверх дном.

Неужели я спасен?

Я не решался в это поверить. Мне оставалось преодолеть еще столько преград: выйти с чердака, спуститься по лестнице, пересечь двор…

Если мадам Драве будет не одна, то как я объясню свое присутствие в доме, а если она уйдет, то как я пройду сквозь запертые ворота?

Я услышал, как пробило семь часов. Колокола в округе звонили каждые полчаса, но я даже не слышал этого; в доме была полная тишина, и до меня доходил лишь шум улицы. Движение в городе в это рождественское утро начиналось с опозданием. Но сейчас тяжелые грузовики с товарами уже подпрыгивали по мостовым, за ними следовали с шумом мотоциклы.

Должен ли я ждать еще? Я впал в летаргию, которая парализовала мою волю. Если я слишком задержусь, то обязательно столкнусь с родственниками и знакомыми, которые нагрянут сюда, как только распространится весть о смерти Драве. Я еще колебался.

Когда я уже собирался подняться с пола, по деревянной лестнице, ведущей на чердак, раздались шаги. Они были решительными и быстрыми. Меня бросило в жар. Не было никаких сомнений, что кто-то уверенно поднимался именно сюда. Прямо ко мне. На секунду шаги замерли, затем стали медленно приближаться.

Я уже чувствовал чье-то присутствие в нескольких метрах от меня.

Раздался легкий щелчок выключателя, и меня ослепил резкий свет, будто, я смотрел прямо на солнце. От неожиданности я не мог ничего понять.

В центре струившегося света словно волшебное видение стояла мадам Драве. Мои глаза почти привыкли к свету. Она была одна.

Судорожно сжав руки у груди, она смотрела на меня, словно отвратительнее зрелища не могло быть на свете. Наверное, ее никогда никто так не пугал, как я в тот момент.

Наши взгляды встретились лишь на мгновение. И тут же мое внимание привлекла обстановка. Кажется, я даже закричал. Крик вырвался непроизвольно — крик человека, потрясенного открывшимся зрелищем.

— Что вы здесь делаете? — спросила она глухо.

Я молчал, пытаясь разобраться. Я находился не на чердаке, а в салоне мадам Драве. Вот диван и кресло, и проигрыватель на низком столике. А вот и бар на колесиках со стаканом Ферри и моим. Очевидно, именно бар я толкнул в темноте, приняв его за детскую коляску. И новогодняя празднично украшенная елка тоже была здесь, а на одной из ее веток висела, словно в насмешку, моя серебряная клетка с голубой птичкой. Застекленная дверь в салон была сейчас открыта, через нее я видел вестибюль с вешалкой, на которой ничего не было.

— Ну же, отвечайте, что вы здесь делаете?

Голос ее был злым, но в нем сквозило отчаяние. Я схватился за голову обеими руками, как это делают актеры в театре, когда изображают удивление.

— Ничего не понимаю…

— Вы не понимаете, почему провели здесь ночь?

— Постойте.

Я мысленно прошел свой ночной путь: поднялся на второй этаж, миновал квартиру Драве, увидел через открытую дверь салона труп на диване… Я видел и новогоднюю елку, и проигрыватель, и бар на колесиках…

— Постойте.

Силы покинули женщину, она сделала несколько шагов и упала в кресло.

— Вы хотите сказать, что ничего еще не поняли? — вздохнула она, закрывая глаза.

Я выбежал из салона и прошел по вестибюлю, открывая по очереди все двери. Кругом были абсолютно пустые комнаты со стеклами, заляпанными штукатуркой. Тогда я вернулся к ней. Под глазами у нее были большие синие круги, а щеки ввалились.

— Как я устала, — прошептала она. — Я так устала, что, кажется, умерла бы прямо здесь.

Я сел на диван напротив, инстинктивно приняв ту же позу, что и она. Мы оба были измучены.

— Здесь две совершенно одинаковые квартиры. Одна наверху, другая внизу — правильно?

— Свекор выстроил еще один этаж для второго сына, который сейчас служит в армии, в Африке.

Я начинал понимать. Не все, нет, все было сложнее. Я догадывался, что сейчас вот-вот пойму и найду разгадку.

— И вы обставили салон так же, как собственный?

— Это было нетрудно сделать.

— Правда, вы ведь мне говорили, что работали декоратором.

— Нет необходимости обучаться в Академии художеств для того, чтобы покрыть вестибюль и одну из комнат белой краской, купить диван, кресло, бар, проигрыватель, похожие на те, которые…

— Это вы его убили, не так ли?