Георгий Ланской - Джайв с манекеном

– Зачем? – тихо ответил он. – Ты столько лет жила в неизвестности. Поживи еще, пока можешь. Ты же не застрелишь меня, ведь так? Ты не убийца. А вот я – да.

– Отойди от машины, – приказала я.

Змей послушно, припадая на растерзанную ногу отошел подальше. Я залезла внутрь, позвала Бакса, запрыгнувшего внутрь с ловкостью пантеры. Все это время я держала Змея под прицелом, опасаясь, что даже в таком состоянии он способен на многое.

– Я найду тебя, – крикнул он.

– Сомневаюсь, – сказала я и завела мотор.

Я отъехала всего на пару метров, взглянула в зеркало заднего вида и увидела, как Змей с ловкостью раненой обезьяны ковыляет к брошенной машине Лехи. Открытая дверца «мерседеса» призывно манила. Недолго думая, я дала задний ход.

Змей успел подбежать к машине. Еще мгновение, и он юркнул бы внутрь. В этот момент бампер джипа врезался в открытую дверь, с силой вдавив ее в человеческое тело. В мою спину ударил немой вопль. Я зажмурилась, стараясь не смотреть в зеркало, но все равно видела на треснувшем стекле смазанный след окровавленной ладони, как будто человек в последнем отчаянном усилии надеялся остановить несущийся на него внедорожник.

Часы на приборной доске мерно считали минуты. С неба падал снег.

Я очнулась только когда услышала позади далекие писклявые голоса сирен. Подавив желание оглянуться и проверить, что стало со Змеем, я нажала на педаль газа. Мне было страшно ехать вот так, среди бела дня, в машине, на капоте которой, быть может, болтались фрагменты человеческого тела. Казалось, что сейчас забрызганные кровью руки ударят в стекло и схватят за горло, выдавив жизнь без остатка. Чувствуя, что сейчас просто сорвусь, я судорожными движениями стала тыкать в кнопки приемника. Желая услышать хотя бы иллюзию нормальной человеческой жизни. Неужели я не заслужила хотя бы чуть-чуть спокойствия и обыденности? То, что произошло потом, я посчитала знаком свыше.

Наверное, небеса решили дать мне шанс. В конце концов, я всего лишь хотела жить как все. И не моя вина, что это не выходило. Бог свидетель, я хотела как лучше.

Неведомые диджеи пожалели меня. Не знаю почему, но когда я в полной панике давила на кнопки, они решили проиграть мою любимую мелодию. Услышав хрустальный голос певицы, я вдруг почувствовала себя лучше, осознав: вот она я, вот моя жизнь и ей, кажется, ничего больше не угрожает… При условии, что я разыграю карты, как надо.

Свернув с шоссе несколько раз, я миновала Комсомольскую улицу, въехала на Цветочный проезд и там вышла из машины. Забрав сумку, взяв Бакса на поводок, я выбросила в снег телефон и пошла прочь, не удосужившись даже захлопнуть дверцу. Если повезет, спустя несколько минут джип найдет себе нового хозяина. Я была свободна. Сверху доносился гул спешащего в Шереметьево самолета. А из машины доносились звуки любимого танго.

Этот город ничуть не лучше и не хуже других. В меру большой, в меру равнодушный к своим обитателям. За последние полгода я сменила уже шесть населенных пунктов, нигде не задерживаясь надолго. Кажется, одиночество стало моим уделом.

Меня по-прежнему зовут Алиса. Это все, что осталось от прошлой жизни. Имя и мой пес, которому уже до смерти надоели переезды. Но рисковать я не хочу. Если кто-то захочет отследить маршрут моего перемещения по стране, ему придется изрядно потрудиться, потому что в нем нет системы.

Я так давно не видела моря, что, не задумываясь, махнула на юг. И теперь обитаю там, время от времени переезжая с места на место. Иногда я ищу в интернете упоминание о недавних событиях, но пресса молчит. О происшествии на Шереметьевском шоссе не сказано ни слова. Иногда я просыпаюсь ночами, снова и снова слыша глухой влажный удар, и вижу кровавые пятна. Теперь я стараюсь не водить машину, потому что каждый раз меня начинает трясти в истерике, стоит приблизиться к рулю.

Иногда я плачу ночами, и мой верный, ничего не понимающий пес, утешает меня, подставляя лобастую голову под руки. Я могла бы рассказать о своих страхах, но, к сожалению, собака вряд ли меня поймет.