Рафаэль Кардетти - Парадокс Вазалиса

Он отнюдь не горел желанием рисковать карьерой ради никому не нужного апоплексического удара, поэтому решил вести разговор в осторожном ключе.

Слишком сильно затянутый галстук сдавливал горло, но он все же постарался задать регулярный ритм дыханию, для чего сконцентрировался на вдохе, сохранив при этом естественное выражение лица.

Голос его прозвучал совершенно естественно и бесстрастно.

— Прошу меня извинить. Мой самолет приземлился в Ле Бурже менее часа назад. Я не спал около полутора суток и чувствую себя на пределе.

— Вы знаете, что говорят о тех, кто рано встает… — пожурил его старик.

— Будущее нас не интересует, мсье Штерн, и вам это отлично известно. Все наши усилия направлены на то, что происходит сейчас, хотя стоящая перед нами задача и не из легких…

— Ах, да, верно… Будущее находится в ведении ваших конкурентов.

— Наших коллег, — поправил его Сорель. — Мы работаем в полной координации с ними.

Торговец улыбнулся, словно услышал занимательную шутку. Он находил беседу приятной еще и потому, что исход ее был предрешен заранее: ничто не мешало ему то и дело совершать разящие выпады, тогда как соперник боксировал одной рукой, держа другую за спиной. Агенту этого уровня было с ним не совладать, и, сознавая сей факт, Элиас Штерн решил воспользоваться преимуществом, чтобы немного развлечься. Его улыбка стала еще шире и достигла середины щек, перейдя от сарказма к откровенной иронии.

Продолжишь издеваться над моей формой — и я зарежу тебя, как свинью.

К несчастью, Сорель не мог позволить себе убить старика. Он немного ослабил узел галстука и, прикрыв глаза, сделал глубокий вдох. На этот раз он даже не стал скрывать, каких усилий стоит ему сдерживать гнев.

Нервозность не ушла окончательно, но заметно отступила, благодаря чему ему удалось подавить позыв к убийству.

Достал уже этот Штерн. И долго еще он намерен третировать его, как какого-нибудь деревенщину?

Да, он умеет убивать голыми руками двенадцатью разными способами, — и что с того? Разве это мешает ему оставаться человеком культурным и образованным? Строго говоря, его и отправили на переговоры со Штерном только потому, что, в отличие от коллег, защитивших, как и он сам, докторскую по литературе, он был единственным, кто параллельно прошел курс искусствоведения. К тому же благодаря бабушке-басконке и многочисленным летним каникулам, проведенным в фамильном доме в Сен-Жан-де-Люз, он говорил на безупречном французском. Штерн же, с упорством, достойным лучшего применения, видел в нем лишь безмозглого тайного агента.

— Почему бы нам не сосредоточиться на причине моего визита? — предложил гость, чтобы положить конец конфронтации, на победу в которой — в этом он отдавал себе полный отчет — у него не было ни единого шанса.

Штерн вяло кивнул.

— Полагаю, ваше начальство поручило вам передать мне указания. Не самые, думаю, приятные…

— Что вы, никакие это не указания. Всего лишь несколько советов относительно того, как следует вести это дело. Все-таки, как мне кажется, годовая дотация в десять миллионов долларов даст нам право на определенное вмешательство. Мы хотим лишь удостовериться в том, что наши деньги хорошо инвестированы.

Штерн раздраженно повел плечами. Улыбка на его лице сменилась угрюмым выражением.

Кончиком указательного пальца он несколько раз крутанул одну из лежавших перед ним ручек, потом остановил ее и тщательно выровнял с другой.

— У вас нет никаких причин сомневаться в этом. Я каждые полгода отсылаю детальный доклад о деятельности Фонда. Наши счета безукоризненны.

— Проблема не в этом, — возразил Сорель. — О счетах и вовсе речи не идет — нам известно, что они в порядке. Дело в том, что у моего начальства, да и у меня тоже, возникли вопросы по поводу вашей новенькой. Проще говоря, мы весьма озабочены этим вашим выбором.

— Привлечь Валентину Сави было абсолютно необходимо. Это блестящая молодая женщина, я возлагаю на нее огромные надежды. В будущем она принесет Фонду много пользы. К тому же она уже приступила к работе.

— Я не сомневаюсь в ее способностях. Меня интересует, насколько она надежна.

Штерн развел руками, показывая, что в таком вопросе он беспомощен.

— Ровно настолько, насколько может быть надежен человек, только-только вышедший из глубочайшей депрессии. Лично я убежден, что она придет в норму, как только вернется к настоящей работе. Надеюсь, моего мнения вам будет достаточно. Я редко ошибаюсь в подборе персонала.