Рафаэль Кардетти - Парадокс Вазалиса

— Он настаивал и…

— Когда это было? — сухо оборвал его декан.

— В день его смерти. Незадолго до падения с лестницы. Когда он увидел этого человека с книгами, то просто обезумел. Пулей отсюда вылетел.

— Что такого особенного в этих книгах? — спросил Давид.

Устало опустившись на стул, декан закрыл лицо ладонями, словно предчувствуя, какую бурю вызовет то, что он собирался сказать.

— Эти книги являются доказательством того, что падение Жозефа не было несчастным случаем. В нашем университете завелся убийца.

По его глазам Давид прочитал, что декан все бы отдал за то, чтобы оказаться в эту самую минуту за тысячи километров от Сорбонны.

Сидевший в холле реанимационного отделения больницы Кошен Элиас Штерн выглядел поникшим. Опустив обе руки на набалдашник трости, он смотрел прямо перед собой на пустую стену. Впервые с момента их знакомства он действительно походил на старика; даже его безупречный прежде костюм сейчас напоминал обычную мешковину.

Валентина бросилась к нему.

— Что случилось?

— Произошел взрыв.

— Хьюго… Он не…

Штерн покачал головой.

— Он тяжело ранен. Сейчас его оперируют.

— Что говорят врачи?

— Прогнозы не самые оптимистические.

Валентина моргнула, почувствовав, как из глаз хлынули слезы. Она обняла Штерна, но почти тотчас же отстранилась и вытерла слезы рукавом свитера.

— А Нора?

— Почти не пострадала. Когда «мерседес» взорвался, Вермеер находился между ней и машиной — на него-то и пришелся основной удар. У Норы контузия, но через пару дней будет на ногах. Франку повезло меньше. Шансов выжить у него не было.

— Но как это могло произойти?

— Полиция полагает, что это было покушение. Все говорит в пользу того, что бомбу, к счастью, не очень мощную, прикрепили к стартеру. Салон автомобиля прилично искорежен, но боковые повреждение незначительны, иначе Норы с Вермеером в живых бы уже не было.

Валентина вдруг осознала неуместность одновременного присутствия Вермеера и ассистентки Штерна в одном и том же месте.

— Как получилось, что они оба оказались там? Вермеер не говорил мне, что должен встретиться с Норой.

— Это я попросил Нору с ним повидаться. Хотел, чтобы она ввела его в курс кое-каких дел Фонда. Когда все случилось, они находились возле башни Монпарнас.

— Но почему там? Хьюго ненавидит этот квартал.

— Тем не менее именно он выбрал для встречи это место. Судя по всему, у него было там какое-то важное дело.

— Зерка… — прошептала Валентина.

Штерн резко выпрямился.

— Какое имя вы только что произнесли?

— Вчера вечером мы с Хьюго кое с кем встречались. С одним полицейским. Он рассказал нам про одного коллекционера, его звали Зерка.

— Как раз в башне Монпарнас и находится офис Зерка, — подтвердил Штерн. — Когда Нора придет в себя, а это, надеюсь, случится уже скоро, мы получим больше подробностей.

Зазвонил мобильный, и Штерн вытащил трубку из внутреннего кармана пиджака.

— Вероятно, это Сорель. Я оставил на его автоответчике несколько сообщений. Да?

— Говорит комиссар Лопез. Мы не знакомы.

— Я знаю, кто вы, комиссар. Сорель рассказывал мне о ваших подвигах. Похоже, он не очень-то вас жалует.

— У вас найдется немного свободного времени, мсье Штерн?

— Когда?

— Скажем, в течение ближайшего получаса.

— Я занят, комиссар. Мы не могли бы встретиться чуть позднее? Я уже имел беседу с вашими коллегами.

— Я должен показать вам кое-что интересное. Полагаю, это как-то связано со взрывом. Мне бы хотелось знать ваше мнение.

— Подождите секундочку… — уступил Штерн.

Он вопросительно взглянул на Валентину.

— Идите, — прошептала она. — Я побуду здесь.

— Хорошо, комиссар, — произнес Штерн в трубку. — Я приеду. Где вы находитесь?

— Вам доводилось когда-нибудь бывать в Судебно-медицинском институте, мсье Штерн? Это несколько в стороне от туристических маршрутов, но, как вы убедитесь, данное заведение тоже обладает определенным шармом.

Судебно-медицинский институт располагался у самой Сены, напротив вокзала Аустерлиц. Пройдя через массивную входную дверь выложенного красным кирпичом здания, Штерн направился к стоявшему у кофейного автомата мужчине, который, несмотря на вывешенные в холле многочисленные запрещающие таблички, вовсю дымил сигаретой. Завидев Штерна, курящий — одет он был в давно вышедший из моды костюм — поднес к губам пластиковый стаканчик, который держал в руке.