- Это ты напрасно! - перебила возникшая у него за спиной полная женщина. - Что же получается? Мы, можно сказать, одной ногой от буржуазного мира ушли, а тут, пожалуйста, жульничество, да такое беспардонное, что плакать хочется. И не только плакать, а выть хуже волка затравленного, потому что нигде справедливости нету... Обидно, товарищ начальник, обидно за ваших бойцов, которые не хотят понять мое горе. Что я теперь Петру Ивановичу, жениху моему, скажу? Ведь это он меня деньгами снабдил, чтобы я, значит, к свадьбе украшения себе купила...
- Тут вот какое дело, - перебил ее дежурный. - Гражданка эта полную фиаску потерпела ввиду того, что на дешевку польстилась...
- Откуда я могла знать, что они поддельные? Ведь ярмарка у нас нынче советская, значит, и обмана не должно быть.
- Правильно, ярмарка наша, советская, - усмехнулся Григорий Петрович, - да только чужого элемента на ней как на дворовой собаке блох. Говорите толком, что произошло.
- Вы не подумайте дурного про меня. Я вдова красного командира. Шатулина я, Нина Михайловна. Может, слыхали про моего мужа, под Ростовом его белые шашками порубали... - Глаза ее повлажнели. Она протянула Себекину покупку. - Вот, думала, что эти браслеты золотые, вы посмотрите, какая тонкая работа, фирма "Фаберже" и даже проба есть - 56, видите? Вот, а дома с соседями разобрались - медь, побрякушки поддельные. Разве так можно с честными покупателями обращаться? А такой приятный молодой человек. При галстуке, манеры обходительные. Срам один и только... Что я теперь скажу Петру Ивановичу?..
- Пока молчите, Нина Михайловна, - посоветовал Себекин, - вернем мы ваши деньги. Найдем мошенника, и все будет в порядке. Может, это Константинов - Губошлеп?
- Он не губошлеп, товарищ начальник. Он очень интеллигентный. Только никак я не могу понять, как он мог медные побрякушки выдавать за золотые! А может, он заблуждался, может, его тоже обманули? Ах, как все это неприятно!..
- Помолчите, пожалуйста, - нетерпеливо перебил женщину Гущин. - Он взял у начальника браслеты и стал их внимательно рассматривать. - Вас не остановишь - вы до вечера будете исповедоваться. Дело это ясней ясного. Он это, Губошлеп. Брать будем.
- Действуй, Гущин. Только смотри, хитрый он, этот Константинов, бестия еще та...
Виталий внимательно вглядывался в лицо моложавого мужчины. Гладко выбритый подбородок, аккуратно зализанные смазанные бриолином черные волосы. Но есть что-то неприятное в его манерах, подчеркнуто вежливых, предупредительных.
- Да, Евгений, трудные времена пошли, - говорил тот, наливая в приземистые рюмки зеленого стекла бенедиктин. - Но я рад за тебя, рад нашей встрече. У меня как сердце чувствовало, что увижу тебя здесь. Кстати, в соседнем номере знаешь кто проживает? Петька Нос.
- Что-то не припомню, - сморщился Евгений Николаевич и покосился на "племянника". - Ты лучше, Григорий, о себе расскажи. Чем промышляешь, как успехи?
- Промышляю я все в том же качестве, - отозвался собеседник. - Только вот что-то пить стал, порой даже страшно бывает. Потому как скука несусветная. Представляешь, в таком людском водовороте - один, не с кем слова молвить. Вот и заглушаю тоску... Вчера с одной дамочкой дело имел. Браслетики ей пришлось почти за полцены продать. Ну да я не внакладе, а уж как она - не знаю. Но особа чувствительная и разговорчивая. Если бы не наша, так сказать, торговая сделка, можно было бы и якорь бросить в ее квартире, так как вдова она и от этого страдает и мучится. М-да, правда, жених есть... Но он ей не нравится... Староват, говорит. А теперь, после моих браслетиков, совсем разонравится. Ха-ха-ха.
Виталий подошел к окну, раздвинул тяжелые бархатные шторы с кистями, распахнул рамы. Многоголосый гул ярмарки ворвался в комнату. Небольшая площадь перед гостиницей "Неаполь", где они сняли номер, была до краев заполнена людьми. В глубине ее разместился кинотеатр, в центре - карусель, чуть левее - цирк-шапито, за ним - зверинец. Залихватски наигрывали гармоники, бухали барабаны, рыдали шарманки. Возле цирка зазывал на представление клоун. Слышно было, как он кричит в трубку-рупор:
- Представление начинается! Колоссальные номера! Бурый медведь двенадцати пудов весом борет знаменитого, всемирно известного борца за пять минут. Заходите, заходите, последний звонок!..
А у кинотеатра - афиша, огромная, яркая: "Девушки тоже ошибаются" американский кинофильм.
Рядом другая реклама: "Кино "Палас". Впервые в Н.-Новгороде. Люси Дорэн в новом боевике "Опаленные крылья". Исключительно по постановке и сюжету".
Читать дальше