Андрей Анисимов - Добрый убийца

Он же уже с ней.

Надя посмотрела на часы. Стрелки показывали пятнадцать минут одиннадцатого, и она позвонила в офис:

— Дядя Ваня, я немного проспала, и если во мне нет срочной необходимости, пришла бы после обеда. Очень хочется пройтись по магазинам и посмотреть всякую детскую мелочь.

— Надюшка, можешь вообще сегодня отдыхать, — пробасил Грыжин. — Петр из Новгорода вернется не раньше вечера, а я сижу и готовлю первый отчет налоговым крокодилам, — Нет, дядя Ваня. После обеда постараюсь явиться на работу. Нельзя распускаться, — не слишком уверенно пообещала Ерожина и, улыбнувшись на трогательно заботливый тон генерала, положила трубку.

От кофе за завтраком Надя отказалась. Это было первое ограничение, с которого будущая мама начала свой новый день. Не успел закипеть чайник, как в дверь стали трезвонить.

Таких пожарных звонков в свою квартиру Надя не припоминала. На вопрос: «Кто там?» — хозяйка услышала знакомый баритон Севы. Открыв дверь, она обнаружила родственника с огромной корзиной в руках. Рядом с ним улыбались обе сестрички, тоже имевшие при себе объемные пакеты.

Прямиком отправившись на кухню, Сева поставил корзину на стол и начал выкладывать из нее продукты.

— Карлсон, ты бы сначала разделся, а потом изображал Деда Мороза, — притворно строго проворчала Надя.

Вера и Люба сестру поддержали и прямо на кухне стянули с Кроткина дубленку.

— Вы с ума сошли! Куда столько жратвы? — искренне ужаснулась Надя, оглядев огромных кур, куски говядины, бананы, ананас, яблоки и клубнику. — Мужик в отъезде, что я буду со всем этим делать?

— Тебе теперь надо много и качественно есть, — со значением заявил Кроткий.

— Сейчас ты сваришь парную курицу, накрутишь телячьих котлеток и изволь лопать за двоих, — приказала Вера.

— Мы хотим дождаться здорового и сильного племянника, — добавила Люба, выкладывая на стол творог и сметану.

— Ладно, — вздохнула Надя. — Давайте .хоть вместе позавтракаем. Я только встала.

— А я спешу в фонд. В одиннадцать в Гнездниковском переговоры. Два члена правительства припрутся. Неудобно опаздывать, — с большим сожалением оглядев заваленный продуктами стол, сообщил Сева.

Оставшись одни, сестры быстро соорудили роскошный завтрак.

— Садись, мамашка, — пригласила Вера сестру, покончив с приготовлениями. Надя села, оглядела сыр, творог и ветчину. Лицо у нее стало грустное и виноватое.

— Чего тебе не так? — удивилась Люба, заметив унылый взгляд хозяйки дома.

— Ой, девчонки, стыдно сказать, — замялась Надя.

— Говори. Небось не чужие, — ободрила сестру Вера.

— Знаете, чего мне хочется… — стыдливо начала Ерожина.

— Откуда :нам знать, — пожала плечами Люба.

— Мене хочется кофе, но не нашего домашнего, а ту бурду, что дают на вокзале в буфетах. И еще хочется селедки. Только не из супермаркета, а ржавой и вонючей, какая лежала в сельпо на даче. Помните?

— Началось, — вздохнула Вера. — Это еще ничего, а моя подружка по институту, Катя, требовала себе на обед шкурки от сарделек…

Сестры долго и весело смеялись. Надя, борясь с отвращением и мечтая о вонючей селедке, все же откушала рыночного творога со сметаной и умяла бутерброд с ветчиной. Не успели молодые женщины встать из-за стола, как в дверь снова позвонили.

— Я открою, — вскочила Люба.

— Только спроси, кто!. — крикнула Надя ей вдогонку.

— Ой, мама! — растерялась Надя, увидев на пороге Елену Николаевну. Аксенова не торопясь разделась, отдала дочкам пакет с гранатами и вошла на кухню:

— Вы, девочки, к Наде надолго? — спросила она тихим голосом.

— Нет, мы только позавтракали вместе и сейчас дальше побежим, — ответила Вера.

— Вот и хорошо, — так же тихо произнесла Елена Николаевна, усаживаясь за стол. — Мне бы с Надей немного посидеть.

Вера с Любой понимающе переглянулись и пошли одеваться.

Оставшись вдвоем, мать и дочь некоторое время молчали. Надя чувствовала, что мама хочет ей сказать что-то важное, и стеснялась торопить ее. А Елена Николаевна никак не решалась начать этот разговор со взрослой дочерью, хотя считала своим долгом его провести.

— Девочка моя, ты уже самостоятельная женщина и не мне тебя учить. Но я родила троих… — Елена Николаевна в этом месте вдруг замолчала и покраснела. Аксенова вспомнила, что перед ней сидит не родная дочь, но пересилила себя и продолжила:

— Да, троих девочек. Вырастила их, и при этом не потеряла любовь мужа. Твой отец, Иван Вячеславович Аксенов, совсем не так прост, как кажется.