Андрей Анисимов - Добрый убийца

— Это драгоценности Кадкова, на которые Руслан и брал у вас деньги. — Петр Григорьевич развязал мешочек и вывалил на стол целую груду ювелирных изделий. — Я хочу поступить следующим образом. Первым делом надо эти вещи честно оценить. У вас есть такая возможность?

Анчик поднял трубку и что-то сказал по-грузински. Через три минуты в кабинете возник огромный черноволосый бородач. Анчик кивнул на драгоценности, и тот без слов подошел к столу. Большущие лапы грузина ловко брали одну вещицу за другой. Бородач осматривал вещь через обыкновенную лупу и откладывал в сторону. Полчаса в кабинете сохранялась напряженная тишина. Наконец оценщик достал из кармана автоматическую ручку, написал что-то на календаре банкира и молча вышел.

— Эти штучки стоят сто шестьдесят тысяч долларов, — сказал Анчик, глядя на запись в календаре.

— Я предлагаю следующее, — начал Ерожин. — Вы добираете себе часть изделий на сумму, истраченную Кадковым из ваших денег. Из остальной части я беру себе за работу и возвращаю вещи наследникам. Их у Кадкова шестеро. Это Дарья Ивановна Никитина, ее дочь и внучка, а также родственники вдовы Кадкова-старшего. Иван Григорьевич Грыжин, его супруга и сын. И лишь одну вещь предстоит вернуть постороннему. Это брошь, подаренная Русланом актрисе Проскуриной.

Вы сможете ее здесь найти?

Анчик быстро оглядел драгоценности и одним движением отодвинул в сторону брошь, украшенную крупным бриллиантом и небольшими рубинами:

— По описанию Нателлы, Руслан подарил ей это.

— Остается решить, какая часть гасит долг Руслана, — сказал Ерожин и начал жевать бутербродик с икрой.

В кабинете снова появился огромный бородач-грузин. Анчик, на сей раз по-русски, попросил его изъять из коллекции несколько вещей на сумму в двадцать три тысячи долларов.

— Вынь, Вано, и распиши, сколько стоит каждая цацка.

Вано выбрал пять изделий. Каждую вещицу уложил на бумажку и написал ее стоимость.

— Вот теперь можем и выпить, — улыбнулся Ерожин, когда бородач повторно покинул кабинет.

Банкир достал из кармана пиджака белоснежный платок и вытер испарину со лба.

— Анчик хочет предложить вам, Петр Григорьевич, занять должность начальника секретного отдела банка. Вам я не стану платить зарплату, как Анвару. Вам я предлагаю процент с прибыли. Это будут настоящие деньги.

— Спасибо за предложение. Я понимаю, что оно заманчиво, но, увы, нужно раскручивать свою фирму. У меня есть сотрудники, и их надо кормить, — ответил Ерожин и подмигнул Глебу.

Выйдя из банка, Петр Григорьевич уселся на сиденье рядом с водителем, попросил Глеба «пилить» в Москву и, откинув голову на подголовник, прикрыл глаза. Так он просидел километров двести. Потом приподнялся, оглядел окрестности и спросил Глеба:

— Ты говорил с любовницей Отария Ахалшвили?

— Вы о чем? — не понял Михеев. Новгородские события вытеснили из его головы московские дела. Глеб до сих пор не мог опомниться. Он с восхищением наблюдал за работой шефа и старался анализировать его поступки, но получалось это с трудом. Манипуляции Ерожина молодой помощник воспринимал как выступление иллюзиониста.

— Ты говорил с любовницей убийцы Анвара? — повторил Ерожин.

— Нет. Я отдал Боброву телефон и, как вы сказали, попросил его снять показания с администраторши в зале имени Чайковского.

Дальше полковник действовал самостоятельно.

— Дай мне ее телефон, — попросил Ерожин.

Глеб задумался.

— Сейчас вспомню, куда я его записал. Передав номер Боброву, я перестал держать его в голове. Посмотрите в бардачке. Мне кажется, я записал его на программке концертного зала и засунул туда, — наконец вспомнил Михеев и обогнал очередной грузовик.

Петр Григорьевич приоткрыл дверцу бардачка, пошарил в глубине и вынул желтоватую программку. Зимний день заканчивался, и за окном машины начинало быстро смеркаться. Петр Григорьевич вгляделся, нашел номер телефона, выписал его себе в блокнот и хотел убрать афишку. Но промелькнула фамилия, зацепившая внимание сыщика. Он напряг зрение и пролистал программку еще раз.

Фамилия, привлекшая внимание Ерожина, стояла на первой странице. «Рахманинов. Концерт для фортепьяно с оркестром. Исполняет Гоги Абашидзе».

Петр Григорьевич заложил в голову день концерта и спрятал афишку назад. Он добыл из памяти сухое породистое лицо маэстро и вспомнил, как мучился с переводом текста на фотографии бармен в новгородской гостинице. Великий грузинский пианист, по размышлению Ерожина, к убийству Анвара прямого отношения иметь не мог. Но что-то подсказывало сыщику, что в дружбе музыканта и горца надо разобраться.