Б Паркер - Багровое веселье

- Больно, - поморщилась женщина.

- Мадам, - Генри снова мило улыбнулся. - У культуристов есть пословица: "Не болит - не растет".

- Не понимаю, что это значит, - проворчала женщина.

Я знал, что Генри уже заметил меня, но почему-то упорно не желал смотреть в мою сторону.

- Давайте, я вам помогу, - снова обратился он к женщине. - Ну, сгибайте ноги. Я подтолкну... Вот так.

- Все? - спросила женщина.

- Нет, - покачал головой Генри. - Обычно новички делают по восемь повторений, а когда смогут сделать двенадцать, увеличивают вес.

- Восемь чего?

- Ну, в общем, нужно согнуть ноги восемь раз.

- Но я уже один раз сделала.

- Хорошо. Значит, осталось семь.

- Я не смогу сделать еще семь.

- Я помогу, - Генри помог ей согнуть ноги, пока пятки не остановились сантиметрах в тридцати от ее тощего, обвислого зада.

- О-о-о, - простонала женщина.

Генри окинул взглядом зал и подозвал к себе стройненькую девушку в белом свитере.

- Вот, - обратился он к женщине. - Я показал вам, с чего начать, а Дженни проведет вас по всем остальным тренажерам.

- Но я не хочу заниматься на всех этих машинах в один день, возразила женщина.

- Давайте попробуем, а там посмотрим, - предложила Дженни и бросила на Генри укоризненный взгляд.

В это время я работал на станке для тренировки спины и, пока Генри и Дженни обменивались взглядами, сделал стойку на руках прямо на сиденье тренажера.

- Простите, мистер Чимоли, - обратился я к Генри. - Я правильно делаю это упражнение?

Генри обернулся и бесстрастно посмотрел мне в лицо.

- Да, конечно, сэр, - улыбнулся он. - Вы делаете абсолютно правильно. - Он шагнул ближе и тихо, но так же любезно добавил: - А теперь пойди поподнимай гантельки своим хреном.

Он еще раз мило улыбнулся и отошел.

Я закончил силовую тренировку и перешел в боксерский зал. Теперь эта крошечная комната была единственным местом, которое напоминало о первоначальном предназначении клуба. Генри повесил там несколько груш и притащил пару скакалок. Я провел десять трехминутных раундов с грушей и минут пятнадцать попрыгал со скакалкой. Когда я работал с грушей, из зала аэробики мимо меня прошла симпатичная девушка. Но я даже не взглянул на нее.

Попрыгав через скакалку, я заметил, что несмотря на усталость дышу ровно и спокойно. Совсем как в былые годы. Когда я выступал на ринге, то всегда был хорош в последних раундах, когда руки противника уставали и слабели, а мое тело оставалось свежим и бодрым.

Я уже принял душ и начал одеваться, когда в раздевалку вошел Генри.

- Да, раньше было попроще, - вздохнул он. - Я сурово качался в зале, а когда доходил до ручки, прыгал на ринг и работал до потери пульса. Потом шел домой, отдыхал и через пару дней снова тренировался.

- Похоже, эта дамочка не очень-то горит желанием заниматься до потери пульса, - заметил я.

- Как и добрая половина тех, кто приходит в клуб. Все хотят стать здоровыми и сильными, но ни один не желает попотеть. Конечно, она никуда не годится. Но еще хуже те мужики, которые считают, что быть накачанным - это грубо и пошло. А потом в один прекрасный день идут к врачу, и он говорит, что им надо немного потренироваться. Вот они и являются в зал в черных носочках и белых теннисных тапочках и не знают, с какой стороны подойти к тренажеру, так что тебе приходится показывать им, что к чему, как малым детям, и чуть ли не самому выполнять за них упражнения. Ни черта делать не хотят. Неужели так трудно внимательно посмотреть на машину и понять, как она работает. Ведь почти на каждой делается одно-единственное упражнение. Так нет же, им трудно даже посмотреть, как работают на этом станке другие. Куда там! Напялят на себя стодолларовые костюмы, усядутся на этот чертов станок и начинают махать своими тощими ручонками, как тот вонючий петух своими погаными крыльями, пока ты не подойдешь и не скажешь: "Простите, сэр, но мне кажется, лучше, если вы будете делать это упражнение вот так".

Я уже оделся, когда Генри вышел из душа и снова зашел в раздевалку.

- Ну что, получше стало? - спросил я.

Генри улыбнулся и промолчал.

Был прекрасный весенний день, и я отправился к себе в контору пешком. На мне были плотные брюки, белые кроссовки "Рибок", кожаная куртка и белая рубашка в широкую бледно-розовую полоску - самая смелая из всех, что у меня имелись. Я чувствовал себя сильным и бодрым, как всегда после тренировки.

Интересно, и чего этому придурку Красной Розе пришло в голову, что он сможет меня запугать?