Алексей Биргер: Чеки серии 'Д' (Седой и 'Три ботфорта' - 2)

- Но если суду отказываются рассказать о происхождении записи, то любой адвокат в два счета отметет улику как недействительную, - настаивала мама.

Теперь и Богатиков хмыкнул.

- Какой адвокат!.. Если велено засудить валютчиков, под постановление ЦК - все улики принимаются как миленькие, и ни один адвокат не посмел бы спорить... Ага, двенадцать! Есть нужная сила течения! От испанского десанта я отбился - и город мой!

Он передал кубики отцу. Отец стал встряхивать кубики - и запел, скорчив зверскую рожу:

Через глаз повязка,

Через череп шрам,

Это не жизнь, а сказка,

Так доложу я вам!

Добычу при победе

Мы делим пополам,

И только малютку леди

Я выбираю сам!..

Он выкинул семь очков - и попал точно на поле, где Ванька только что поставил кабак (купив лицензию у губернатора), в котором пираты, пришедшие с плавания, обязаны просаживать по триста пиастров.

- Не везет так не везет, - заметил отец, отсчитывая пиастры.

- А мандарины дольками в собственном соку были вкусными? - спросил Ванька.

- Обалденными! - ответил отец. - Мы их сожрали на следующий день. С тех пор мне доводилось несколько раз есть такие мандарины, но никогда они не казались мне такими вкусными.

- Вы были мальчишками, - сказала мама.

- Мы ими и остались, - живо ответил отец. Он взял гитару, которую заранее, на всякий случай, поставил рядом с собой, и тронул струны, наигрывая пробные аккорды. - Помнишь, - обратился он к Богатикову, - у Димки в его библиотеке была книга, потрепанная вся, сорок пятого, что ль, года издания, биография знаменитого американского физика Роберта Вуда, и Димка ей зачитывался. Этот Роберт Вуд был таким отчаянным экспериментатором, и таким хулиганом, с детских лет, что даже Димке нос бы утер. И у этой биографии был подзаголовок: "Книга о мальчике, который дожил до семидесяти лет, но так и не вырос". Вот и наше поколение... Хотя...

Он взял ещё один пробный аккорд - и запел:

А помнишь, друг, команду с нашего двора,

Послевоенный над веревкой волейбол,

Пока для секции нам сетку не украл

Четвертый номер, Коля Зять, известный вор...

А Богатиков подхватил припев:

Да, и это - наше поколенье,

Рудиментом в нынешних мирах,

Словно полужесткие крепленья

Или радиолы во дворах...

Отец пел и пел - эту песню о судьбах всех ребят, составлявших дворовую команду далеких лет. Мы знали, что отец любит Визбора. А по тому, как подпевал Богатиков - и он Визбора любил, и знал хорошо.

...И вот встречаются два танка, два ферзя,

На Эльбе встреча, встреча войск далеких стран:

Идет походкой воровскою Коля Зять,

Навстречу, руки в брюки, Левочка Куран.

И тут, ребята, начинается кино,

И добавляет в это блюдо остроты

Белова Танечка, глядящая в окно,

Внутрирайонный гений чистой красоты...

Надо сказать, отец очень здорово воспроизводил (и воспроизводит, то есть, разумеется) совершенно особые интонации Визбора: и иронические, и одновременно очень добрые.

...Ну что же, каждый выбрал веру и житье,

Полсотни игр у смерти выиграв подряд,

И лишь майор десантных войск Н. Н. Зятьев

Лежит простреленный под городом Герат.

Да, уходит наше поколенье,

Рудиментом в нынешних мирах,

Словно полужесткие крепленья

Или радиолы во дворах!

- Ну уж нет! - Богатиков налил клюквенной настойки (отец делает её сам, и взрослые говорят, что роскошный напиток) и поднялся. - Да, нам за сорок, мы многих друзей потеряли за горизонтом лет, но мы не уходим, и мы не рудименты, потому что... Да, потому что был миг, когда мы стояли над Москвой, распахнувшейся перед нами волшебным королевством, и этот миг никуда не делся, он пророс в нас, он всегда будет с нами, а мы всегда будем тринадцатилетними, и всегда будем жителями сказочного города, жизнь в котором бывала не сахар, но который остался сказочным и не сгинул во времени. Этот миг, он вобрал всю нашу жизнь, прошлую и будущую, он так и длится, просто маскируясь под разные другие мгновения. И не прострелен Седой под городом Герат, а проходит где-то рядом с нами, своей пружинистой походочкой, и, как всегда, за внешней сдержанностью прячет свою порывистость и... и какой-то такой заряд мужской страстности во всем, которая словно огнем опаляла всех девчонок вокруг и была для них важнее красоты и стати... вот он проходит, и готов до конца стоять на том, что считает правильным, и делать то, что считает правильным, не отступив ни на пядь. И, раз уж мы друг друга нашли, то и остальные друзья найдутся. Верно?