Ростислав Самбук - Взрыв

Гудзий в деталях объяснял, как оформлял документ ты, как впервые подсунул их на подпись Татарову, как Манжула нашел общий язык с Татаровым, как сам он познакомился с Бубликом, а потом даже и с Геннадием Зиновьевичем…

Дробаха слушал Гудзия внимательно, уточнял кое- что, дабы в протоколе ничего не пропустить, по привычке дул на кончики пальцев, и, хоть чего только не повидал на своем веку, его все время не покидало ощущение, что прикасается он к чему-то очень грязному и необходимо вымыть руки!

— Ну, начальник, ты даешь! — воскликнул Рукавичка и нахально расселся на стуле. — Это же надо, из-за каких-то рубашек хватать человека! Копейка цена тем рубашкам, женщина попросила, как отказать?

Почему-то наглость Рукавички не раздражала Хаблака, наоборот, стало весело. Спросил:

— А скажи, Терещенко, кто приказал тебе подложить мину в чемодан Манжулы? Ведь сам бы ты не додумался.

— Шутишь, начальник… — Развязность и нахальство сразу улетучились. — Какую мину?

— Сейчас я ознакомлю тебя с показаниями Червича. — Хаблак достал бумаги из папки. — Он утверждает, что изготовил для тебя мину с часовым механизмом…

— Ну и что? Ну сделал, а при чем тут какой-то Манжула? Не знаю никакого Манжулы, в гробу его видел. Признаю, хотел отомстить одному фрайеру, но передумал,

— А мину куда дел?

— В Днепр бросил.

— Нехорошо, Терещенко, врать. А вот Бублик утверждает, что именно ты подложил ее в чемодан Манжулы.

—Брешет Бублик, выгораживает себя. Не знаю никакого Манжулы и никогда не видел.

— Допустим, Бублик мог и солгать, конечно, Предположим, катит на тебя бочку Бублик. А зачем драть Инессе Сподаренко? Вспомни девушку, что была у Манжулы, когда вы с Бубликом приехали к нему в гостиницу «Киев»,

— Потаскуха ведь! Разве ей можно верить?

— Она является официальным свидетелем, Терещенко. И узнала тебя по фотографии, Если понадобится, проведем очную ставку.

Рукавичка подумал немного и сказал;

— Не надо. Забыл я, теперь припоминаю, Ездил с Бубликом к какому-то фрайеру, а что Манжулой зовется, впервые слышу.

— И потом никогда не встречались с ним?

— Говорил же тебе, начальник, в гробу я его видел. Всех бы вас там видеть, в белых тапочках…

— Выходит, не встречались?

— Нет.

— И в Одессу с Бубликом не ездил?

— Плевать мне на всю Одессу с Бубликом! Чего я там не видел?

— А Бублик утверждает, что вы выследили Манжулу в совхозном поселке вблизи Николаевского шоссе.

— Бублик, начальник, что хочешь скажет. Наговаривает он на меня, точно наговаривает.

— Пожалуй, Бублик может и наговорить…

— Вот-вот, —обрадовался Рукавичка, — свинья и брехло! Ему верить никак нельзя.

— Мы бы и не поверили, да вот какое дело. Помнишь, Терещенко, в рощу, куда вы с Бубликом загнали машину, мальчики забегали? Они узнали тебя по фотографиям. Хочешь ознакомиться с актом?

— Хочу.

Рукавичка внимательно прочел акт, доставленный из Одессы, и сказал не очень уверенно:

— Ну и что? Ну поехали с Бубликом в море искупаться? Разве запрещено?

— И ты столкнул с обрыва Манжулу?

Рукавичка сжал пальцы в огромный кулак, свирепо погрозил им майору:

— Нет, начальник, «мокрое» дело мне не пришьешь!

— Шить тебе, Терещенко, никто ничего не собирается. Просто Бублик говорит, что ты, угрожая ножом, заставил Манжулу подняться на крутой берег и, ударив его, столкнул с обрыва,

— Врет, — хмуро возразил Терещенко, — я внизу остался, наверх Манжула с Бубликом пошли, он и столкнул того фрайера.

— Это точно, что ты не поднимался на кручу?

— Можешь записать, начальник.

Хаблак и в самом деле записал. Терещенко поставил свою подпись, и только тогда майор сказал:

— И тут ты солгал. Когда сталкивал Манжулу, споткнулся и оставил на краю обрыва четкий след. Во время обыска на твоей квартире нашли ботинки с каблуками в рубчик. И след именно этого каблука отпечатался там на грунте. Вот акт экспертизы, Терещенко. Можешь полюбопытствовать.

— Мне твои акты до одного места, плевать я хотел на них. Не был я там и не сталкивал… Не сознаюсь я, начальник, никогда.

— В конце концов, нам твое признание не очень инужно, — ответил Хаблак, решив, что на сегодня достаточно, ведь у Терещенко все еще впереди: очные ставки с Бубликом, Президентом, Червичем, допросы, выезд на место преступления…

И суд впереди — суд за предумышленное убийство.

Коренчук сидел напротив Дробахи, что-то доказывал ему, энергично взмахивая ладонью, а следователь, скрестив руки на груди, шевелил большими пальцами и улыбался то ли иронически, то ли успокаивающе.