Алексей Биргер - Похоронное танго (Богомол - 6)

И запел я про "Клен ты мой опавший, Клен обледенелый...", а потом ещё из Есенина, про "Ты жива еще, моя старушка..."

...И тебе в вечернем сизом мраке,

вывожу я,

Часто видится одно и то ж,

Будто кто-то мне в кабацкой драке

Саданул под сердце финский нож...

- это уж все подпевают, и городские так задумчиво руками в воздухе поводят, сигареты закуривая, что вот, мол, и Сережа Есенин из наших был.

И при этом не забывают мне стаканы подливать. А я хлопнул стакан, другой, да и запел про "И дорогая не узнает...", и при этом, вижу, Виталик Горбылкин, обстановкой воспользовавшись, поднимается и вроде как выйти хочет.

Но эти, они зорко следят, и Николай говорит ему:

- Ты куда? Посиди пока.

- Да мне бы до ветру... - мычит Виталик.

- Ничего, потерпишь... Толик! - это Чужак воротился и машет от двери рукой, что, мол, все в порядке. - Возьми этого за шкирку и своди до ветру.

- Сделаем!.. - говорит Чужак. И, буквально, берет придурка за шкирку, чтобы тот никуда не сбежал, и ведет его.

А Николай при этом поглядел на часы и кивнул Владимиру. Тот в ответ кивнул.

А я "На сопках Манчжурии" начал. Душевная песня, хоть и старая. Но не допел до конца, как крик со двора. Я примолк, мы всполошились, а Константин первым успел выбежать, и, пока мы чухались, что к чему, вводит Чужака. Чужак пополам согнулся, руки к животу прижал, между пальцами кровь течет.

- Сбежал!.. - хрипит он. - Ножом меня вдарил и сбежал...

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Тут уж, сами понимаете, не до веселья и не до песен. Чужак хрипит, концы отдает, Зинка, Константин и Смальцев возле него хлопочут, Николай старшего Горбылкина за плечо трясет:

- Если твоего... так его и так, трамтарарам!.. не поймаем, знаешь, что я с тобой сделаю?

Горбылкин сидит белый как мел, весь хмель растерял: понимает, что с ним сделать могут.

А Владимир, он так спокойненько очередную сигарету закуривает и водки себе наливает. Глядя на него, и я себе плесканул.

- Правильно, папаша, мыслишь, - кивнул он мне. - Чужак либо выживет, либо нет. А теперь говори мне, как эта девка тебя нашла.

- Да вот так и нашла, - говорю, - что я пошел с утра Аристархычу могилу рыть, а она меня и словила.

- И велела эту чурку откопать?

- Да. Велела.

- И как к виду мертвого тела отнеслась?

- Да никак. Совершенно спокойно. Как будто ей это не в новинку.

- Интересно, да... И что она с телом сделала?

- Понятия не имею.

- Не имеешь, значит? То есть, увезла куда-то?

- Угу, - мычу я, глядя в стакан.

- И какой она тебе вообще показалась?

- Ну...

- Говори, не бойся.

И выложил я ему как на духу:

- А такой показалась, что, хоть и красотка она, но если б мне предложили выбирать, кого больше бояться, вас или её, я бы её выбрал!

- Выходит, здорово она тебя напугала? Но разве ты раньше её никогда не видел?

- Никогда... - я помотал головой и ещё себе водочки налил. И, при этом, забрезжили у меня воспоминания о какой-то блестящей идее, которая посетила меня, прежде чем я на бугорке вырубился. Но в чем эта идея заключалась - не могу теперь припомнить, хоть убей. (Это я так фигурально выразился, а ведь сижу в том положении, когда и буквально убить могут, чуть что не так сказани или обузой стань).

- Так она ж сколько лет здесь девочкой отдыхала, с дедом вместе.

- Нет, - я опять головой мотаю. - Это не она. Я ж специально спросил, Катя она или нет, а она мне ответила, что Катя ей ещё около года назад дом продала, а её саму Татьяной зовут.

- Наврала она тебе! - хмыкнул Владимир. - Мы и в налоговой инспекции уточняли, и в земельном комитете, и всюду: не продавался дом. Около года назад Кузьмичев Степан Никанорович умер, и теперь владелица дома его внучка, Кузьмичева Екатерина Максимовна. Причем в права наследства она вступила только через полгода, как по закону положено, в январе где-то, так что продать дом около года назад никак не могла, права ещё не имела им распоряжаться. Улавливаешь?

Я-то улавливаю, насколько хмельная башка позволяет, но от этого у меня в мыслях ещё больше все путается.

- Зачем ты мне все это рассказываешь? - спрашиваю. - И вообще, зачем вы нас кормите и поите как на убой, зачем мертвое тело ищете?

- Много будешь знать - не доживешь до старости! - смеется он. - А про Катерину я тебе рассказываю, потому что... Знаешь, кем её дед был?

- Старик как старик, - я пожал плечами.

- Скажешь, старик как старик! Палачом он был.

- То есть? - мне подумалось, что у меня со слухом начались нелады.

- То оно и есть. Один из лучших СССР исполнителей считался, пока на пенсию не вышел. Вот я тебя и спрашиваю: будешь ты внучке палача помогать?